Перешагни пропасть недоверия

— Далтон. Далтон Бенджамин. — Лэйни вдруг ощутила инстинктивную потребность защитить себя. Она не хотела сейчас думать о том, что Гаррет не уверен в отцовстве Бена... Но она не могла этого забыть. — Далтон — так звали моего отца, а Бенджамин...

Гаррет помолчал.

— Тебе, должно быть, грустно, что Бена нет рядом в такой день.

Выражение его лица стало напряженным.

— Конечно, мне бы хотелось, чтобы он был здесь, — ответила Лэйни. — Жаль, что мой ребенок никогда не узнает своего отца...

Она проследила взглядом, как Гаррет поднялся и, засунув руки в карманы шорт, подошел к зашторенному окну. Она представила, как близки они были с Беном в детстве, и ее вдруг как громом ударило: ведь Гаррет, наверное, тяжело переживал смерть Бена. И ей стало стыдно, что она об этом даже ни разу не подумала.

Неожиданно у нее появилось непреодолимое желание рассказать Гаррету всю правду, потому что он имел право ее знать... и еще потому что, возможно... возможно... он ей поверит.

— Мы с Беном никогда не говорили о детях, — почти прошептала Лэйни.

Гаррет повернулся к ней. Он стоял спиной к окну, и его лицо оставалось в тени.

— Правда?

— Да, — Лэйни сглотнула, заставляя себя продолжить разговор. — Не думаю, что в таком браке нужно было заводить детей.

Казалось, все звуки, ранее доносившиеся с той стороны двери, резко утихли. Все, что занимало сейчас внимание Лэйни, было затененное лицо ее собеседника и долгий вздох перед тем, как он заговорил.

— Но ты же говорила, что любила его...

— Ялюбила...

Казалось, Гаррет не сразу понял, что имеет в виду Лэйни. Он подошел к ней, и лампа, стоящая у ее кровати, осветила его печальное лицо.

— Ты хочешь сказать, что он не любил тебя, что он не был счастлив? Да он же бросил все ради тебя!

— Это было не ради меня... Он хотел вырваться из рук Уолтера, чтобы тем самым привлечь к себе его внимание. Он хотел, чтобы отец понимал его и любил, любил таким, каким он был, а не таким, каким его хотел видеть Уолтер.

Гаррет не знал даже, чему было сложнее поверить: тому, что Бен хотел убежать от Уолтера с помощью ничего не обещающего брака, или тому, что Бен не был счастлив, будучи мужем этой прекрасной женщины.

— И ты вышла за него, несмотря на это? — жестко спросил он.

Как же он мог не заметить этого отчаяния Бена? Неужели он был настолько погружен в свои неприятности с Ванессой, что не обращал внимания на собственного брата? Чувство вины захлестнуло Гаррета.

— Я не знала. Я и подумать не могла, что борьба с отцом имеет такое большое значение для него. — Она покачала головой. — Уолтер настаивал, чтобы Бен работал в компании, но Бен не хотел становиться частью машины. Он думал, что если женится на мне, то сможет заставить отца принять это, принять его... Но вместо этого Уолтер отвернулся от него. А Бен был слишком горд и слишком уязвлен, чтобы простить отца.

Гаррет не сводил с Лэйни глаз. Если то, что она говорила, было правдой, то это ее обвели вокруг пальца, ее использовали для собственной выгоды, а никак не Бена...

Он знал, что молодому и неугомонному Бену непросто было влиться в семейный бизнес. Это было выше понимания Гаррета. Если бы не Уолтер, он оказался бы в детском доме. Он был всем обязан своему дяде и поэтому считал своим долгом идти по его стопам.

— Я не виню Бена, — продолжила Лэйни, будто читая его мысли. — Ему было слишком больно, и он не задумывался о том, какую боль причиняет мне.

— Почему ты рассказываешь мне все это? — недоверчиво спросил Гаррет.

Между ними снова восстановилось ушедшее было напряжение, и что-то внутри Гаррета было этим недовольно.

Она вздрогнула, услышав жесткие ноты в его голосе, но не потеряла самообладания.

— Потому что это правда.

Разочарование пронзило Гаррета, и ему стало не по себе. Он устал сомневаться и не доверять, но не мог избавиться от ощущения, что находится в яме, кишащей змеями подозрения. И каждый раз, когда он пытается выбраться из этой ямы, то неминуемо падает еще глубже.

— И именно поэтому я написала Уолтеру, — продолжала Лэйни. — Я хотела, чтобы мой ребенок получил то, чего так горячо желал его отец, но чего он так и не добился... Любви Уолтера. Конечно, это было наивно, но я думала, что смерть Бена изменила Уолтера. Очевидно, это не так. Он послал тебя сюда с целым списком требований. Он хочет протестировать ребенка, чтобы с полной уверенностью назвать его своим наследникоми чтобы дать ему все то, что разрушило жизнь Бена. Он так до сих пор и не понял, что не может дать единственного, что только и имеет значение, — свою любовь.

Гаррет молча слушал Лэйни, не сводя с нее глаз. Что происходит? Что она делает? Испытывает на нем свое умение ловко манипулировать людьми? Гаррет не знал, что и подумать. Картина последних месяцев жизни Бена, которую Гаррет, казалось, мог абсолютно точно представить, вдруг перевернулась вверх дном.

— Я боюсь даже подумать, чего он еще потребует от меня, если я соглашусь на анализ, — продолжала Лэйни дрожащим от внезапного наплыва эмоций голосом. — Наверняка он прикажет мне перебраться в Остин, где сможет контролировать каждый наш... О!