Перестройка как русский проект. Советский строй у отечественных мыслителей в изгнании

И, скажу сразу, до тех пор, пока русский человек не осознает утопичность, неосуществимость всей его мечты об абсолютном равенстве, он не согласится с тем, что по сути большевики были преступниками, не станет русским в классическом, духовном смысле этого слова. Семен Франк еще в 1918 году по следам большевистского переворота и зверств, учиненных взбесившимися матросами, в статье «De Profundis» писал: «Неприкрытое, голое зло грубых вожделений никогда не может стать могущественной исторической силой; такой силой оно становится лишь когда начинает соблазнять людей лживым обличием добра и бескорыстной идеей».[378] Все дело в том, что с точки зрения Ленина, цели и задачи коммунистического строительства оправдывают любое насилие, любое преступление, служащие их достижению. И опять мы в советское время никогда не отдавали себе отчет в античеловеческой, антикультурной сущности его утверждения, будто нравственно все, что служит делу коммунистического строительства в России. Отсюда и оправдание любого насилия, любых убийств, любых ограничений свободы, если они укрепляют победу большевиков как партию коммунистического строительства. В данном случае разбой, насилие, невиданная жестокость, расправа над всеми, кто объявлялся врагом революции или рабочего класса, оправдывались, освещались не просто великими идеалами равенства, а законами истории, которые рассматривались как «повивальная бабка родов новой формации», новой цивилизации. В итоге элементарный бандитизм, как, к примеру, экспроприация чужой собственности, как преступная расправа над невинными людьми, убийство их за то, что они одеты в приличный костюм, носят пенсне, оправдывались логикой истории, рассматривались как исторически целесообразное действо. Недавно во время своей очередной «прямой линии» Владимир Путин как-то мимоходом сказал, что идеалы коммунизма являются прямым продолжением идеалов христианства. Но это расхожее, до сих пор распространенное в нашей стране представление о тождестве коммунистических и христианских идеалов, на самом деле является недоразумением. Федор Бурлацкий, который по заданию Никиты Хрущева создавал так называемый «Кодекс строителя коммунизма», действительно позаимствовал кое-что из Нового завета. Но на самом деле марксизм и его идеал является не просто противоположностью христианства, но его прямым активным отрицанием. Идеал коммунизма несет в себе прежде всего воинствующий атеизм, не просто отрицание религии и религиозных чувств, но и основных заповедей христианства. Вместо христианской идеи изначального равенства людей как детей божьих, божьей твари, марксизм предлагает классовый расизм, он отделяет «пролетариат» как «сердце» общества и человечества от всех остальных «отживших», реакционных классов. Вместо христианского «Не убий» он выдвигает теорию классовой борьбы, идеологию революционного ниспровержения существующего буржуазного общества. Карл Маркс оправдывал самые жестокие формы революционного насилия, в том числе и революционный терроризм якобинцев. Вместо христианского «не укради» марксизм предлагает «экспроприацию экспроприаторов», не просто насильственное присвоение чужой собственности, но и уничтожение собственности вообще, наряду с уничтожением религии, семьи, всего, на чем держалась тысячелетиями человеческая цивилизация. В основе идеала коммунизма лежит агрессия, ненависть к тем, кого коммунисты объявляют «врагами» коммунизма.