Читаем Перестройка моды полностью

Одна часть была этнической, которую я условно назвала «Вавилон» (в нее вошли шесть костюмов), потому что там сошлись несколько тенденций – русские, японские, византийские, восточные и бог весть еще какие. От Японии были принты с иероглифами, веера, волосы, собранные в пучок, палочки в прическах. Лица моделей были покрыты золотым гримом, а губы накрашены черной помадой, так что они выглядели как месопотамские мумии. Из русского стиля в коллекцию вошли «боярские» вещи, несколько напоминающие раннего Лакруа: меховые шапки, костюмы из лоскутных одеял с вкраплением парчи, отороченные мехом и камнями. От Востока – роскошные золотые шаровары и макияж – черные египетские глаза и тени с золотыми блестками, и все это сверкало.

Другая часть коллекции была с оттенком милитари – фуражки, черные платья. Тогда было положено самое начало будущей милитаристской темы. Я выходила в черном узком платье с брошкой в виде восьмиконечной звезды из стразов и белой фуражке, расписанной геометрическими черными линиями. Получился очень смелый микс, коллаж из стилей и эпох. Например, был костюм, где юбка из красного шифона в огурцах, сшитая в виде шара, дополнялась головным убором с павлиньим пером, а в руке у девочки-модели был красный японский фонарик с горящей свечкой внутри. «Среднерусская возвышенность» играла песню «Мама, завари мне чай». Однако, показ не казался самодеятельностью, коллекция по тем временам выглядела презентабельно, дорого и сложно. Стиль формировался на уровне импровизации с этими мотивами, но в итоге получилось что-то определенно свое. Я изначально придерживалась тонкого понятия «стиль», которое позже воплотилось в истории моих отношений с модой.


М.Б. Троицкий в те времена щедро рассыпался дифирамбами на ваш счет, и, насколько помню, родил слоган From Stalin to Style in, подразумевая милитаризм и тоталитаризм в вашем творчестве. Откуда пошла тема с фуражками?

К.Ф. Мне казалось, что это очень сексуально, когда женщина в фуражке. И потом, фуражки идут практически всем. Конечно, не я придумала эту фуражку. Впервые я их увидела на моделях Гарика Ассы, когда первый раз попала на «Поп-Механику». Это была съемка какого-то фильма про Курехина в роскошном маленьком петербургском дворце. «Поп-Механика» выглядела грандиозно в дворцовом антураже с лепниной, нимфами, бархатными золочеными ложами. Я там была в гостях, меня Сережа пригласил. Я оказалась под большим впечатлением. Там мы познакомились с Гариком. Моделями у него работали разные девчонки, среди которых была и солистка «Колибри» Наташа Пивоварова, но в основном просто подружки, которые подворачивались под руку, и он их фантастически здорово наряжал. Фуражки в сочетании с панковскими мини-юбками, рваными чулками, друг на друга надетыми, – полный трэш. Тогда был кулуарный закрытый эпизод, не для публики, обычно «Поп-Механика» собирала большие залы. Причем каждый раз действие было абсолютным экспромтом. В зависимости от места и участников, которые там выступали.


М.Б. Это уже тогда были концерты, совмещенные с показами мод?

К.Ф. У Курехина только первые концерты были чисто музыкальными, что на самом деле очень здорово, потому что, я считаю, он был гениальным музыкантом. А данный показ, где я впервые увидела «Поп-Механику», – это уже был коллаж из музыки и моды. Выражаясь на тогдашнем сленге: стебалово над классикой, цирком, рок-музыкой, модой. В действе участвовала дрессированная обезьяна с дрессировщиком, которая там же и обделалась от страха. И группа «Кино», которых очень смешно называли «Битлы». Курехин командовал: «Битлы!» и при этом скакал по спинкам дворцовых кресел в зале. Все грохотало. Это был микс из абсолютно не сочетаемых музыкальных эпизодов и модных выходок. Но не могу сказать, чтобы это был балаган. Музыкальная драматургия какая-то все-таки была у Сережи в голове. Хаос, доведенный до состояния произведения искусства. И он из этого хаоса сделал мощную концепцию, объединив художников, модельеров, музыкантов-исполнителей классики, советской эстрады и джаза, типа саксофониста Бутмана или целые симфонические оркестры, вместе с рок-музыкантами, вроде группы «Кино».


М.Б. Как вы познакомились с Курехиным?

Перейти на страницу:

Все книги серии Хулиганы-80

Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Хардкор
Хардкор

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Перестройка моды
Перестройка моды

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Еще одна часть мультимедийного фотоиздания «Хулиганы-80» в формате I-book посвященная феномену альтернативной моды в период перестройки и первой половине 90-х.Дикорастущая и не укрощенная неофициальная мода, балансируя на грани перформанса и дизайнерского шоу, появилась внезапно как химическая реакция между различными творческими группами андерграунда. Новые модельеры молниеносно отвоевали собственное пространство на рок-сцене, в сквотах и на официальных подиумах.С началом Перестройки отношение к представителям субкультур постепенно менялось – от откровенно негативного к ироничному и заинтересованному. Но еще достаточно долго модников с их вызывающим дресс-кодом обычные советские граждане воспринимали приблизительно также как инопланетян. Самодеятельность в области моды активно процветала и в студенческой среде 1980-х. Из рядов студенческой художественной вольницы в основном и вышли новые, альтернативные дизайнеры. Часть из них ориентировалась на художников-авангардистов 1920-х, не принимая в расчет реальную моду и в основном сооружая архитектурные конструкции из нетрадиционных материалов вроде целлофана и поролона.Приключения художников-авангардистов в рамках модной индустрии, где имена советских дизайнеров и художников переплелись с известными именами из мировой модной индустрии – таких, как Вивьен Вествуд, Пак Раббан, Жан-Шарль Кастельбажак, Эндрю Логан и Изабелла Блоу – для всех участников этого движения закончились по‑разному. Каждый выбрал свой путь. Для многих с приходом в Россию западного глянца и нового застоя гламурных нулевых история альтернативной моды завершилась. Одни стали коллекционерами экстравагантных и винтажных вещей, другие вернулись к чистому искусству, кто-то смог закрепиться на рынке как дизайнер.

Миша Бастер

Домоводство

Похожие книги