Перестройка моды

Коллекцию «Реснички» – мне в Большом театре отвязывали чулки шерстяные, и я их сама красила. Просто нашла женщину, которая отвязала мне эти чулки. Сережу Черепова я заставила залезть на трамплин на Воробьевых горах, где он по ночам обдирал куски искусственного снега. Реснички – это искусственный снег, и он там ночами отдирал эти куски. Стоит сказать, что у меня была совершенно потрясающая портниха, мама Кости Кинчева, которая на самом деле всю жизнь преподавала сопромат в университете, она просто всегда была очень рукодельная. Я к ней обратилась потому, что она со своим техническим подходом помогала мне сделать вещи, которые ни одна портниха в жизни не могла бы сделать. Она какие-то чертежи мне составляла. Потом, позднее, когда у меня был заказ для группы «Лицей», она же шила мне костюмы.

Многое все-таки было востребовано и в виде образов, и в виде показов и в сценических дополнениях. Последнюю коллекцию я показывала в Киеве: «Шляпы – это все». Там каждая модель – это какая-то история про шляпы. Даже та, где пушечка сзади, там вся модель держится на шляпе. «Ла-Ре» всегда придумывали много конструктивных историй, которые завязаны на какой-то кинематике.

Самая интересная коллекция, которая была практически последней, в Риге я ее показывала, но у меня ничего не сохранилось от нее. Она называлась «Не теряй времени».

Там все было основано на серьезных технических деталях и объектах. Вуаль двигалась на пульте, ботинки были на пластмассовой подошве со вставленными часами, где-то выпадали шарики, коллекция получилась абсолютно индустриальная, сайбор панк такой.

С «Аз-Артом» же у меня был прекрасный показ который они делали на заводе. Посреди работающих топок был построен подиум, модели, борющиеся с холодом простым русским способом, едва не слетали с подиума, но и шоу, и сам «локейшен», выбранный для показа, настолько были необычны и знергетичны для того времени, что публика еще долго переживала увиденное. Потом у меня еще была более промышленная коллекция «Меня видно». Ее можно было носить и это был заказ «Аз-Арта», который стал выделять средства на коллекции. Для сравнения, потом была очень красивая коллекция «брюки превращаются», черно-белая. Вся коллекция была как трансформер, детали держалась на палочках, а во время показа палочки вынимались и модель трансформировалась. Естественно такое не могло быть востребовано в серийном производстве, хотя задумки– вполне. Инна с Феней планировали серийное производство именно одежды. Но все это вскоре засбоилось и умерло.

М.Б. По каким причинам? Их нельзя было адаптировать к индустрии? Потому что был рассвет клубной культуры, можно было наладить мерчендайз клубный.

Л.Л. То что они производили, договариваясь на какой-то фабрике, – там не было авторского надзора вообще, да и навыков работы в этой сфере ни у кого не было. Феня занималась производством, и она тоже не понимала, что происходит. Я сделала опытные образцы для производства, но то, что сделали из этих образцов промышленные конструкторы, это было настолько далеко от всего – и от того, что планировали мы и того, что можно было бы носить. У нас с производством всегда были проблемы. И с одеждой, и с аксессуарами.

М.Б. А ювелирку не смогли тогда запустить?

Л.Л. Это было никому не интересно. Вслед за кооператорским бумом на всякую дешевую дребедень, массовая мода все еще оставалась на уровне «красных пиджаков» и болтов-печаток на пальцах рэкетиров и бизнесменов. А культовая прослойка удовлетворилась хендмейдом или винтажными аксессуарами. Да, сейчас очень много высоких брендов делают ювелирку подобного вида, как делали мы тогда. А делали мы конструкции, не менее интересные и оригинальные, чем нынешние.