Перестройка моды

Первые показы нас окрылили, и мы узнали про то, что в Риге собирается фестиваль альтернативной моды. Я сейчас точно не помню, как мы с ними скоммутировались, но в итоге нас туда пригласили. К тому времени у нас уже было что показать и была любимая модель, Юля Шишкина. Мы ее у «НИИ Косметики» отбили, когда ездили с ними по городам и весям. В рамках каких-то смешанных концертных программ, которые в этот период были на пике активности. Как раз с Мефодием мы выступали и полюбили Юлю Шишкину. Она была совершенно безумная, двухметрового роста, немного косая. И поскольку она была страшным поклонником нашего таланта, то поехала с нами в Ригу. Мы привезли ее как модель, но поскольку мы абсолютно ничего про участие в таких мероприятиях не знали, то прятали Юлю у себя в номере, под кроватью и кормили ее чуть ли не из рукава. Опасаясь какого-то скандала. А потом выяснилось, что модель можно было выставить на кастинг, и ее бы вполне официально зарегистрировали.

Там, в Риге, понимание авангарда было достаточно специфическим, и даже там мы выглядели на фоне всей уже сложившейся тусовки достаточно странно. Сами коллекции фестивальные были достаточно интересными, а Света Куницына пребывала в комиссии. И вот сидим мы во время фестиваля, завтракаем, к нам подходит Троицкий. И сквозь зубы нам – вы типа лауреаты, но я не имею права это говорить.

Приободрил, конечно. Но общая реакция была достаточно странной, несмотря на оценку.

М.Б. Что значит странно?

Л.Л. Удивились. Потом мы три-четыре раза ездили и все время были лауреатами. Параллельно по уже открывшимся клубам я показывала коллекцию, которая называлась «Мой гардеробчик». Вот эта коллекция была уже из условно носибельных вещей. Делала из них свои миксы, и такие коллекции было легко и весело показывать. Но все равно основным стержнем идеологии было то, чтобы попытаться сместить восприятие у зрителей и повлиять на их отношение к вещам. У нас ведь до сих пор в России некоторые в шубах и вечернем макияже ходят утром. Без понимания, что есть одежда для чего-то конкретного. Если подходить индустриально, мода расписана по сегментам

Россия – особая страна, способная удивить иностранцев девочками, которые ходят в шубах до пола в метро. Они тоже считают, что надо наряжаться и радовать глаз, просто вот так вот у них получается. Или в Коломенском по горам девочки ходят на каблуках и в вечерних платьях, не говоря уже про толпы на каблуках в мини юбках, к месту ли это или нет. Тоже своего рода уличный театр, но истории какие-то анекдотические совсем.

У нас же были показы, потом серия концептуальных выставок. В ТВ галерее большая выставка, и все это сопровождалось перформансами. История там была в том, что любовь – это когда ты хочешь съесть или уничтожить объект своей любви.

М.Б. Хороший подход

Л.Л. Сильный был спектакль Мы потом возили его в Германию с Петлюрой, зрители плакали.

И вот в середине девяностых Регина отошла от этих дел из-за семьи и потому, что стала Юриными проектами заниматься. У нее не хватало сил, а я какое-то время все делала одна. Может, даже ближе к началу девяностых, когда мы начали работать с Аз-Артом.

Бартенев появился на втором фестивале в Риге, мы с ним там и познакомились. Он был все время рядом, когда началась московская клубная жизнь, в рамках которой случилось много показов. Делалось много коллекций, уже не таких трудоемких, можно сказать – лайтс-версии.

Но это влияло на людей, в принципе. Если изначально мода воспринималась как вещь, которую ты надел и носишь практично и обезличенно, то в результате действия этого модного театра у людей появилось ощущение, что одежда – это не просто чтобы надевать. Она может развлекать, может быть интересной и что-то за этим стоит. И как-то это совпало, что сквотерская молодежь наряжалась, и уличная, и клубная.

Наряжались, веселились, делали фотосессии многие.