Переулок Счастливый, дом 3 (СИ)

  Обернувшись, я увидел мужчину неопределённого возраста - сухие, тонкие губы, плохие, жёлтые зубы, волосы на голове редкие, но не седые, а какие-то русо-серые, глаза жутковато-зелёные, под глазами - припухлости, щёки впалые, морщинистую шею давит кадык. Одет он был в грязные штаны, жидкую бороду и голубую наколку - какое-то слово, видимо, имя, на правом предплечье. Больше на нём не было ничего. Мужчина был худ и горбат.

  Мне показалось, что в этом лице, в этих пугающих зелёных глазах, я узнаю кого-то из своего далёкого прошлого.

  "Этот дом построил мой прадед", - едва не сорвалось с моего языка. Но я тут же подумал: к чему откровенничать? Незачем этому человеку открывать душу. Лучше соврать.

  - В этом доме когда-то жил мой товарищ... - начал врать я, - мы не виделись много лет.

  - Степаныч? - прохрипел человек. - Так он ещё на той неделе уехал.

  - Уехал? Куда? - мне вдруг страшно захотелось узнать - куда Степаныч уехал. Я был намерен расспросить этого человека о нынешнем хозяине "нашего дома".

  - В Николаев. Жене опять поплохело, - голос его уже не казался таким неприветливым.

  - Вот как... Ничего, надеюсь, серьёзного? - спросил я вполне искренно.

  - Чёрт его знает... - снова хрип, - он всё возит её в больницу эту, а без толку. Полежит она там недельку-другую, попичкают её всякой дрянью, ей, вроде, легчает... Приезжает сюда - месяц, два, - и опять - истерики, вопли. Бедная баба, видать, скоро - ку-ку, - он стукнул себя по макушке, - окончательно чокнется.

  Я, растерявшись, не зная, что дальше сказать, принялся покачивать, как бы понимающе, головой.

  - Сколько лет, говоришь, вы не виделись? - снова заговорил человек.

  - Много, - выпалил я, - лет двадцать... долго не виделись.

  Человек прищурился и посмотрел на меня подозрительно-оценивающим взглядом.

  - Я здесь всю жизнь прожил. Вон там, - он обернулся и указал пальцем куда-то в конец переулка, - по соседству. И что-то не припомню, чтоб я тебя здесь раньше видал. А память на морды у меня - слава Богу. Ты уж поверь.

  Я вновь растерялся. Мне показалось вдруг, что мне опять десять лет, и что меня сейчас будут отчитывать за какую-то шалость, которую мне так хотелось бы скрыть, но скрыть которую уже невозможно. Что делать?

  "Раз начал врать, так ври до конца", - сказал себе я.

  - А я прежде здесь никогда не бывал.

  - Не бывал? - нахмурился человек. - А Степаныча знаешь откуда?

  - Со Степанычем мы в Николаеве познакомились. Я сам с Николаева. Когда у Мишани Татарина на свадьбе гуляли, Степаныч у него шафером был. Так и познакомились. Степаныч одно время частенько в Николаеве бывал. Мы и сдружились. Виделись, как он приезжал. Водку пили.

  "Что за чушь я несу? - подумалось мне. - Совсем разошёлся... А вдруг этот Степаныч не пьёт?"

  Но мне повезло. Степаныч пил.

  Человек посмотрел на меня удивлённо-сурово, будто сомневаясь, что такие, как я, могут пить водку. Через несколько секунд его лицо, однако, преобразилось, он стал ко мне удивительно дружелюбен, назвал меня, слегка улыбнувшись, "братцем" и - внезапно! - затараторил: