Перевал

Усовершенствование прежних и создание новых видов оружия и боевых средств не привело к принципиальным изменениям в делении наземных боевых действий на два основных вида, то есть на наступление и оборону…

…Цель, преследуемая различными видами боевых действий, и присущие им характерные черты определяют не только мероприятия командования, но также деятельность и поведение войск.

Решения поставленной задачи в наступлении ищут путем уничтожения противника, причем в выборе местности, сил, средств и времени наступающий, как правило, обладает большей свободой действий, чем обороняющийся, который в значительной степени связан действиями наступающего. Для того чтобы в полной мере проявить свою наступательную мощь, наступающий должен быстро сосредоточить свои силы и средства для нанесения решительного удара. Если наступление ведется с целью прорыва, то для этого, согласно общедействующим правилам, требуется не менее чем трехкратное превосходство сил.

Посредством оборонительных действий могут быть удержаны участки местности (позиционная оборона) или выиграно время (подвижная оборона), и в каждом случае противнику должны быть нанесены большие потери.

Позиционной обороне в большей степени присущ элемент упорства, выражающийся в том, что обороняющийся с хорошо замаскированных и, в зависимости от наличия времени, более или менее укрепленных позиций отражает наступающего огнем своего оружия.

Полосу этого огня наступающий должен пройти по отделяющей его от противника и в большинстве случаев незнакомой ему местности.

В подвижной обороне сдерживающие бои и наступательные бои с ограниченной целью чередуются с непродолжительными периодами, когда войска переходят к позиционной обороне.

В обороне возможно и необходимо применять широкое рассредоточение сил.

Э. Миддельдорф. Handbuch der Taktik

Очередное падение машины прошло очень удачно. Подготовившийся к жесткому приземлению Крастер даже не ушибся, когда инерция бросила его на приборную доску. Пришедшая к нему мысль, что с репетициями данной посадки скоро выработается мышечная память, должна была быть юмористической. Вот только смеяться над ней даже мысленно ему совершенно не хотелось.

Крастер поднялся на ноги сразу же, как рухнувший наземь вертолет замер. Фаррелл обмяк в командирском кресле, глядя куда-то перед собой глазами, в которые медленно проникал испуг:

– Господи милосердный, чудом ведь не разбились… Просто чудом!

– Спасибо, капитан, вы нам всем жизнь спасли…

Окончание фразы – «в третий уже раз» – вертелось у Крастера на языке, но невероятным волевым усилием он от него удержался.

В грузопассажирской кабине орали, стонали, шипели и матерились морпехи. Надо было спасать Рюккера.

– Санитара в кабину, у нас раненые!

Раны у приятеля, по имеющемуся у Крастера инсайду, были поверхностные, однако следовало побеспокоиться о профилактике осложнений и минимально возможной кровопотере. У взвода и без этого рисовалось хлопот выше окружающих долину горных пиков.