Перевал

Как показалось Крастеру, он прекрасно подготовился к бою и предусмотрел абсолютно всё. Позиция, конечно, была не идеальна, однако имела все шансы для затягивания боя до темноты, в которой против обеспеченных приборами ночного видения морских пехотинцев у коммунистов не было никаких шансов в принципе. Окопы помимо защиты личного состава от огня стрелкового оружия должны были неплохо защитить и от минометов и артиллерии, а оптика не подавленных огнем врага штурмовых винтовок обещала залить северный склон кровью.

Хорошо обдумавший и ликвидировавший предпосылки к совершенным ранее ошибочным решениям Крастер совершенно не представлял, где тут что-то может пойти не так. Даже от огня с фланга, со склона высоты 403 по открытым ячейкам первого отделения лейтенант тоже полагал себя вполне защищенным. Пистолеты-пулеметы противника просто не обладали необходимой эффективной дальностью стрельбы, чтобы создать серьезные угрозы обстреливаемым оттуда морпехам, с ручными пулеметами имели все шансы справиться пули калибра 5,56 и оптические прицелы компании «Триджикон»[44], что же касается тяжелых пулеметов, то взяться им там на данном этапе было неоткуда. Да и противостояние с ними тоже было небезнадежным.

Оставалось только подождать боя, чтобы подтвердить или опровергнуть верность замыслов лейтенанта. Оборонять перевал далее следующего рассвета без подхода вызванных Фарреллом подкреплений Крастер по-прежнему не планировал. Как он прикидывал, отход взвода, без всяких сомнений серьезно обремененного за сутки ранеными, в этом случае стал бы настоящим «Пауэрболлом»[45] – примерно с такими же, как там, шансами на выигрыш. Если, конечно, не смошенничать, бросив на расправу коммунистам раненых морских пехотинцев, что для него было категорически неприемлемо.

* * *

Так же, как и в прошлом варианте событий, первым на дороге появилось дозорное отделение. Вслед за ним всё так же плелся взвод головного охранения, чуть погодя обнаружилась и сама колонна. На этом этапе никаких отличий не наблюдалось, а вот далее события начали развиваться с все более и более нарастающими отличиями от крастеровского дежавю.

Обнаруживший окопы у гребня перевала дозор дал несколько предупредительных выстрелов в воздух и как-то резко исчез в траве, судя по мельканиям спин, найдя укрытия за разбросанными вокруг дороги камнями. Взвод головного охранения тоже отреагировал на предупреждение с весьма похвальной реакцией, начав таким же образом разбегаться буквально сразу же после сигнала. Как бы ни ругали южнокорейцев лета пятидесятого, 3-я пехотная дивизия Республики Корея без малейших на то сомнений наступающего противника заставила себя уважать.

В этот раз коммунисты не торопились. Уже появившаяся было на виду колонна осторожно оттянулась назад. Подразделения охранения последовали за ней. Обнаружение окопов, как было видно, спровоцировало гораздо более осторожный вариант действий, чем можно было ожидать, вспоминая накатывающиеся на окопы людские волны в предыдущем варианте событий. Крастеру стало нестерпимо стыдно, по действиям северокорейцев выходило, что его взвод раскатали атакой с ходу по причине принятия северокорейским командиром батальона элементарных мер предосторожности. Когда тот обнаружил, что противник перед ним всё-таки есть, то просто решительно провел атаку до самого её успешного завершения и не обращая внимания на потери. Которые, собственно, в случае бегства с огнем в спины могли быть и куда большими.

В этот раз без применения противником минометов, по крайней мере имевшихся в каждом батальоне «русского типа» восьмидесятидвухмиллиметровых или, что тоже было возможным, японских семидесятимиллиметровых батальонных орудий, Крастер уже обойтись не надеялся. Вероятность применения коммунистами полноценной полевой артиллерии тоже присутствовала, но откровенно сказать, в отвлечение от напряженного боя в соседней долине на поддержку рейдового отряда гаубиц и легких полевых пушек лейтенант верил плохо. Не так уж и много было у северокорейской стороны в этих горах артиллерии, чтобы так ею разбрасываться.

В любом случае возимый боекомплект у красных был далеко не бездонным, взвод в этот раз хорошо рассредоточился, и по-настоящему опасными для морских пехотинцев были одни прямые попадания в окопы. Снарядов и мин с радиовзрывателями для воздушного их подрыва красные абсолютно точно не имели, а в применении дистанционных гранат им можно было только пожелать успехов – с доступными в середине двадцатого века допусками выгорания порохового замедлителя стрелять ими по окопам занятие было для очень больших оптимистов. Вероятность же прямого попадания миной или снарядом из батальонного орудия даже при прицельном расстреле конкретных ячеек была крайне невелика. В этой связи Крастер имел все основания надеяться успешно пересидеть минометный обстрел взвода в окопах, понеся при этом вполне приемлемые потери, вплоть до их полного отсутствия.

* * *