Перевал

Несмотря на его подспудные ожидания выставления красных минометов, на полупрямую наводку, к примеру, где-то у реки за поворотом дороги, так подставляться северокорейский командир не собирался. Он определенно тоже не знал, какими силами защищается перевал, и вполне обоснованно опасался артиллерии неприятеля.

Коммунисты не особенно торопились, первая пристрелочная мина разорвалась в районе позиции взвода примерно через час после ее обнаружения врагом. На позиции после разрыва мины ничего ровным счетом не изменилось. Морпехи имели приказ без серьезной необходимости не высовываться, над брустверами окопов периодически появлялись и исчезали шлемы одних только наблюдателей. Впрочем, кинув десяток мин, красный миномет смолк. Крастер напряженно вздохнул, было очень возможно, что до атаки оставались считанные минуты, и ему очень хотелось не облажаться.

Красные корейцы по-прежнему никуда не торопились, это всерьез напрягало. Если исходить из стоящей перед ними боевой задачи, они должны были попытаться сбить взвод лобовой атакой. Любые иные действия требовали от них очень больших затрат времени, которого у коммунистов не было.

В этот раз первой ласточкой грядущих неприятностей стало обнаружение северных корейцев на голом, разве что поросшем отдельными деревьями и кустарником отроге высоты 403 в шестистах-семистах метрах севернее перевала. Гребень отрога господствовал над перевалом примерно на тридцать метров. Крастер не выматерился только по причине неприятной необходимости сохранять достоинство и профессионализм в глазах подчиненных, не допуская у них даже мысли о потере командиром контроля над ситуацией. Коммунисты выбрали не тупую атаку в лоб, как этого от них можно было ожидать, а штурм перевала через предварительный захват господствующих высот. При всем упорстве и дикости пробравшей его до костей атаки краснокорейский командир, как теперь стало ясно, прекрасно осознавал ее недостатки и не собирался прибегать к помощи «людских волн» без серьёзной на то необходимости.

Решение занять оборону по гребню перевала в свете действий противника оказывалось далеко не лучшим, однако контроль над ситуацией потерян ещё не был. Выгоды своей позиции противнику ещё нужно было суметь реализовать. Позволять ему захватить контроль над ситуацией Крастер не собирался, имея к этому объективно неплохие шансы.

Вооружение взвода в основном длинноствольными винтовками М16А4, очень удачно дополненными M27IAR, а не карабинами М4А1, существенно облегчало бой на высоких дистанциях ведения огня. Крастер мог только порадоваться тому, что весь батальон в свете моды Афганистана и Ирака карабинами не перевооружили, однако дистанция в семьсот метров была несколько великовата даже для них. Если быть точным, для IAR семьсот метров ещё были рабочей дистанцией для отличных стрелков, а вот для М16А4 эти метры уже были великоваты даже с оптикой. Однако у Крастера в зоне доступа находился специалист, который был просто создан для того, чтобы выжать из огня морских пехотинцев максимальную эффективность даже на такой дистанции.

– Пять-два, это Мародер-два. Противник на скалах, немного выше нас, семьсот метров к северу от позиции. Слышишь меня? Приём.

– Слышу тебя, Мародер-два. Противника наблюдаю. Приём.

– Используй первое отделение, обнаруженного противника уничтожить. Патроны экономить. В дальнейшем контроль этой позиции тоже на тебе, Пять-два. Как понял меня?

– Понял тебя, Мародер-два. Выполняю.

– Постарайтесь, ганни. Жизни ведь взводу не будет, если красных там не перестреляешь.

– Принято, сэр. Не подведу.

– Давай, Рок. Вышиби всё дерьмо из этих засранцев.

Комендор-сержант что-то неразборчиво буркнул, не желая поддерживать пустой разговор.

В принципе, в свете бездействия противника, красных на гребне отрога можно было и всем взводом обстрелять, однако Крастер не хотел раскрывать своих сил. Последнее особенно касалось скрытого рощей третьего отделения. Кроме этого, высокая дистанция стрельбы требовала эффективного управления огнем, что для двух растянутых по перевалу отделений было трудно осуществимо. Несмотря на то что в ходе подготовки к бою от вертолета перетащили запас боеприпасов, патроны следовало экономить. Как было известно военным ещё со времен фитильных ружей – «неточный огонь только ободряет неприятеля».

О’Нил думал примерно в этом же ключе, использовав из состава первого отделения только нескольких лучших его стрелков, вместе с штаб-сержантом Ковальски приняв роль наблюдателей-корректировщиков.