Перевал

Выбранная для завязки боя рощица была хороша и удобна абсолютно всем, кроме одного-единственного, но критического в данном варианте фактора – она была слишком чистой, полоса подлеска шла по одному её левому краю. На всей остальной площади вгрызались в землю редкие горные сосны, перемежаемые лезущими из земли булыганами и кое-где отдельными чахлыми кустами кустарника. Вообще, приличные укрытия для двадцати шести человек, в принципе, можно было найти или сделать и тут, проблемой была их смена. Ввалить коммунякам шквал огня и безнаказанно сменить позицию даже на средних дистанциях в этой голой роще было бы непросто.

Осмотрев рощицу, Крастер облегчённо вздохнул – этот вариант событий даже сам по себе подталкивал его пусть и к менее эффектному, но зато куда более надежному решению классических сдерживающих действий с их расстрелом передовых подразделений и охранения врага и принуждением его терять время, разворачиваться и атаковать участки местности, где тебя уже нет. После чего огребать ещё раз – с новой позиции. В районе перевала для такого петляния пространства, конечно, не было, но пару-тройку раз провернуть подобный номер определённо можно, нет – нужно было попробовать. Никаким иным способом перевал было не удержать. И Крастер верил, что в этот, юбилейный седьмой раз он наконец-то сможет это сделать.

Естественно, у позиции были и положительные стороны, как обычно в таких случаях являвшиеся продолжением недостатков. Низкая плотность горного сосняка и невысокая трава позволяли распределить морпехов почти на половину её площади, а не типичной линией вдоль опушки, пусть даже оттянувшись под тень зарослей от нее самой. Это обеспечивало примерно такую же скрытность и очень серьезно понижало вероятность задавить засаду ответным огнём. Непростреливаемые ближние подступы не имели значения, Крастер планировал удерживать рощу ни на секунду дольше, чем цепи противника сумеют продраться сквозь огонь двадцати шести штурмовых винтовок в это мёртвое пространство. Ради этого можно было, в принципе, даже потерпеть миномётный огонь – при окопах достаточной глубины и редких деревьях мины становились опасны только при прямом попадании в окопы. Если же коммунисты это не смогут… тем хуже для них. В рощице можно будет и до темноты посидеть.

При менее оптимистичном варианте Крастер собирался принять северокорейцев огнем из соседней рощи – Длинной, далее, пользуясь ее более плотной растительностью, отойти и, поднявшись по склону, повторить тот же номер из рощи Ближней. В Длинной попытка надолго остановить комми была бы невыгодной, лесочки были слишком близко друг от друга, а вот в Ближней, где было рукой подать и до Зелёной на гребне перевала, можно было снова поиграть с жёсткой обороной. До тех пор, пока минометы не пристреляются. Далее уйти в Зеленую и оттуда снова накидать коммунистам пулек калибра 5,56 мм. Впрочем, Крастер откровенно сомневался, что тем хватит духа и отмороженности достичь до данного этапа до темноты.

Дальнейшие действия планировались по обстановке, сейчас же было нужно срочно зарываться в землю – и как можно глубже.

* * *

Дозорное отделение коммунистов бодрым шагом шло навстречу своей смерти. Вообще-то, для того чтобы расстрелять передовой взвод – головную заставу колонны, это отделение требовалось пропустить, однако после уничтожения основной группы данными северокорейцами требовалось заняться в любом случае. При небольших силах Крастера даже одно отделение, ведомое толковым и решительным сержантом, могло очень даже просто испортить ему жизнь. Начать же бой с расстрела одного дозора лейтенант постеснялся, выработанный у него дух агрессивности всё-таки требовал результатов.

Лейтенант вырыл себе окопчик практически на самой опушке, за хорошо его маскировавшим клоком кустарника. Данная точка была сочтена им наилучшей для контроля над обстановкой, обзор из нее был великолепным – что, собственно, от командира взвода и требовалось. Взводный сержант, напротив, находился на задней линии, давя тяжелым взглядом морпехов, укрывшихся в глубине рощи, и контролируя подходы сзади: уцелевших после разгрома северокорейского взвода разведчиков северокорейцев морским пехотинцам забывать совсем не следовало.

Соренсен находился рядом с ним, раненых укрыли наверху, в подходящей ложбинке на склоне высоты 222. Таскать их с собой было глупо. Выбывшие из строя морпехи какое-то время могли обойтись и без санитара, остальной взвод – нет. Радиостанция санитара при этом вернулась к Мюллеру, по очевидным причинам сержант остался на медпункте старшим. Приказом Крастера Мерсье поступил в его распоряжение.