Основной задачей всех видов противотанкового оружия является уничтожение появляющихся танков противника ещё до того, как они смогут воздействовать своим огнём на обороняющихся. При этом необходимо иметь в виду, что успешную борьбу с танками противника можно вести лишь в пределах действительной стрельбы своих противотанковых средств. Это обстоятельство требует, чтобы обороняющийся тесно взаимодействовал с противотанковыми средствами в вопросе выбора наиболее отвечающих обстановке огневых позиций…
…Момент открытия огня определяется не только действительной дальностью стрельбы отдельных видов противотанкового оружия, но и условиями рельефа, густотой растительного покрова местности, а также обстановкой и задачей…
…При действиях в лесу всегда следует считаться с возникновением всякого рода неожиданностей. Бой, ведущийся из укрытий и засад, сильно отражается на боеспособности войск и подавляет их моральное состояние…
Условия боя в лесу напоминают условия боя за овладение населенным пунктом и внутри него. Так же, как и последний, бой в лесу ведется на ближних дистанциях и в первую очередь пехотой.
Может быть, из-за психологической подготовленности к очередной смерти и живущей в душе надежды, что он в очередной раз вернётся в кабину падающего вертолета, но после седьмой смерти Крастер был абсолютно спокоен.
Отдавая команды, он повышал голос ровно настолько, чтобы его услышали – и не на децибел более. В результате звучащий посреди бедлама упавшего вертолёта ровный спокойный голос лейтенанта обращал на себя внимание куда сильнее, нежели бы он орал. Крикунов и без Крастера в вертолёте было гораздо больше, чем того требовалось.
Вмешательства в естественно сложившийся ход процесса покидания вертолета ему не требовалось. Экипаж и пассажиры покинули вертолет без травм личного состава, погибших и поджога самой машины – лучшего было и желать нельзя. От добра добра не ищут. Последний эпизод подсказывал Крастеру, что при всей отмеченной ранее инерции ход событий может неожиданно свернуть в сторону от любой мелочи.
Моральная слабость и чувство беспомощности исчезли как не бывало, в этот раз открыться капитану и предложить ему уничтожить «Супер Стеллиен» и уходить пешим маршем к Пусану Крастер не собирался. Если образно, прокатившиеся по нему одна за другой смерти заставили искать в роли хомяка в колесе некоторые положительные стороны. Хотя, как мысленно хмыкнул Крастер, если обратить внимание на реакцию капитана, в этот раз предложение, возможно, и сработало бы.
Вносить изменения в сценарий будущих событий Крастер начал на этапе приведения взвода в порядок, на несколько секунд упредив взводного сержанта:
– Ганни, будьте так любезны привести морпехов в порядок и построить взвод. У вас десять минут.
Крастер глянул на часы, засекая время, и перевел взгляд на капитана Фаррелла:
– Сэр, пока мой санитар занимается лейтенантом Рюккером, а сержанты приводят морпехов в чувство, отойдем на пару минут?
– Разумеется, лейтенант. – Довольно кивнувший Крастеру капитан в очередной раз подтверждал сложившееся о себе мнение как об очень сообразительном человеке, уже успевшем оценить ситуацию и реакцию на неё окружающих.
Крастер сразу взял же быка за рога. Раз уж его судьбой было убивать и умирать на этом засраном перевале, требовалось экономить как можно больше времени.
– Сэр, вам не кажется, что мы в ходе аварии куда-то не туда свалились? – Подтверждая свои слова, Крастер стягивал с себя куртку. Августовское солнце 1950 года, о чем Фаррелл ещё не знал, здорово припекало обоих. Пусть даже капитан покинул машину в лётном комбинезоне, а не в тёплом обмундировании.
– Я бы так сказал, – ответил Фаррелл, окинув взглядом окрестности, – внезапная смена ранней весны на лето меня тоже немного удивила.
– Вынужден предположить, что помощи нам не будет, и из задницы, в которую мы угодили, будем выбираться самостоятельно.