Перевал в середине пути. Как преодолеть кризис среднего возраста

Вторая идентичность начинается с пубертатным периодом. Однако в отсутствие традиционных обрядов перехода молодые люди часто находятся в духовном смятении, а их эго довольно неустойчиво. Новорожденное эго податливо и подвержено влиянию сверстников и поп-культуры, формируемой такими же запутавшимися незрелыми личностями. (Многие психотерапевты Северной Америки ограничивают пубертат периодом приблизительно от двенадцати до двадцати восьми лет. После двадцати шести лет работы в качестве профессора я пришел к выводу, что основная культурная роль колледжей сводится к тому, чтобы быть хранилищем, пока молодежь озабочена попытками упрочить свое эго и окончательно отделиться от родителей. Действительно, немалая доля их любви и ненависти к матери и отцу перенаправляется на альма-матер.)

Таким образом, главная задача второго перехода состоит в укреплении эго, молодые люди набираются сил, чтобы покинуть отчий дом, выйти в большой мир и бороться за выживание и осуществление заветных мечтаний. Им предстоит объявить этому миру: «Наймите меня на работу. Выходи за меня замуж. Верьте мне». И доказать свою состоятельность. Некоторым недостает решимости оборвать зависимость даже в среднем возрасте. Одни продолжают жить с родителями, другим не хватает силы характера и самоуважения, чтобы рискнуть сложившимися отношениями, Третьим не удалось справиться с рабочими задачами с достаточной эффективностью. Тело таких людей достигло среднего возраста в хронологическом смысле, но их кайрос так и остался в детстве.

Период приблизительно от двенадцати до сорока лет я называю первой взрослостью. Человек, в глубине души понимающий, что у него нет четкого ощущения собственного «я», может лишь пытаться подражать в своих действиях другим взрослым. Молодым людям свойственно типичное заблуждение: если я буду действовать так же, как мои родители, или, наоборот, пойду им наперекор, то обязательно стану взрослым. Если мы устраиваемся на работу, женимся или выходим замуж, становимся родителями и налогоплательщиками, мы получаем как бы подтверждение взрослости. В сущности же получается, что зависимость детства частично уходит в тень и проецируется на взрослые роли. Эти роли во многом напоминают параллельные тоннели. Пребывая в смятении подросткового возраста, мы проходим через них с расчетом на то, что они подтвердят нашу идентичность, обеспечат самореализацию и заглушат ужас неизвестности. Первая взрослость, которая, надо отметить, может порой длиться всю жизнь, – временное существование, лишенное глубины и уникальности, которые придают человеку индивидуальность.

Эти тоннели имеют неопределенную протяженность и длятся до тех пор, пока сохраняется спроецированная идентичность и пока зависимость от них приносит свои плоды. Практически невозможно убедить тридцатилетнего женатого мужчину, имеющего хорошую работу и ожидающего пополнения семейства, что он до сих пор находится в затянувшемся детстве. Мощная сила родительских комплексов и весомость ролей, предлагаемых обществом, притягивают проекции любого, кто еще только познает жизнь. Как упоминалось ранее, самость, загадочный процесс, протекающий внутри каждого и приводящий нас к самим себе, нередко проявляется различными симптомами, такими как апатичность, депрессия, внезапные приступы ярости или чрезмерное потребление. Однако сила проекций вынуждает заталкивать в дальний ящик любые серьезные вопросы. И как же становится страшно, когда проекции ослабевают и у нас больше нет возможности игнорировать взбунтовавшуюся самость. Нам приходится признаваться в беспомощности, потере контроля. В действительности эго никогда ничего не контролировало, а, скорее, подстегивалось энергией родительских и коллективных комплексов, подкрепляемых силой проекций на роли, которые общество предлагает претендующим на звание взрослого. До тех пор пока роли не теряют привычной силы, а проекции не ослабевают, индивиду удается избегать встречи с внутренней самостью.