Перевал в середине пути. Как преодолеть кризис среднего возраста

Воспитание детей также ощутимо связано с проекциями. Большинство из нас будто бы знает, что правильно для наших детей. Мы уверены в том, что не допустим родительских ошибок. Но в итоге все мы неизбежно виновны в проецировании на детей своих непрожитых жизней. Юнг отмечал, что непрожитая жизнь родителей – тяжелейшее бремя для ребенка. Мать, пытающаяся протолкнуть дочь на сцену, и отец, пытающийся впихнуть ребенка в малую лигу, – это стереотипы, но не менее завуалирована и ревность родителя к успеху ребенка. В результате на него обрушивается непрерывный шквал явных и скрытых посылов. Становясь объектом широкого спектра манипуляций и принуждений, ребенок вбирает злость и обиды родителей. Но страшнее всего бессознательные родительские ожидания того, что за счет и посредством ребенка они повысят свою самооценку, реализуют свои мечты и пробьются на самый верх.

К тому моменту, как мы достигаем перевала в середине пути, наши дети вступают в подростковый период и, такие же прыщавые, угрюмые, строптивые и вообще несносные, какими были и мы в свое время, яростно сопротивляются нашим проекциям. Если мы осознаем, как тяжелы и опасны родительские комплексы, преградой стоящие на пути к обретению собственной личности, то признаем за подростками право не желать быть продолжением родителей. Тем не менее разрыв между ожиданиями от родительства и трениями семейной жизни причиняет дополнительную боль тем, кто оказался на перевале. Смягчить разочарование можно только в том случае, если вспомнить, что, по нашему мнению, должны были бы знать наши родители, а именно: ребенок лишь проходит через наше тело и нашу жизнь на пути к таинству собственной жизни. Если родитель, достигший среднего возраста, сможет это принять, двойственный характер родительства обретет должный смысл.

Фрейд называл работу и любовь основными аспектами, влияющими на психическое здоровье. Работа представляет собой массу возможностей для поиска смысла или для его отрицания. Если, как много лет назад утверждал Торо, большинство людей ведут свою жизнь в тихом отчаянии[22], то одна из причин его, вне всяких сомнений, заключается в том, что для многих работа является унизительной и деморализующей. Даже те, кто построил карьеру своей мечты, нередко ощущают странную опустошенность. Я знаю многих студентов, которые в качестве профилирующей дисциплины выбирают бизнес или становятся программистами, потому что того требовали родители (или опекуны), аморфное общество. И те, кто добился желаемого, и те, кто под давлением был вынужден реализовывать чужие мечты, часто устают от своей работы. На каждого честолюбца на карьерной лестнице найдется измученный руководитель, тоскующий по иной жизни.

Профессиональная карьера, так же как брак и воспитание детей, является основным средством проекции: 1) идентичности, которая, как принято считать, подтверждается реальным овладением знаниями и навыками; 2) заботы, которая опирается на убеждение, что человек будет сыт, если будет работать продуктивно; 3) трансцендентности, суть которой сводится к преодолению ничтожности духа посредством непрерывных достижений. Когда эти проекции ослабевают, а недовольство тем, как расходуется жизненная энергия, больше не получается вытеснять, человек вступает на перевал в середине пути.

Чем традиционнее брак, чем прочнее зафиксированы гендерные роли, тем выше вероятность того, что партнеров будет тянуть в противоположных направлениях. Он успел взобраться на вершину карьерной лестницы, но оттуда видно только корпоративную парковку. Он бы с удовольствием притормозил или вообще уволился. Она, посвятившая свою жизнь семье, чувствует себя обманутой, недооцененной и остановившейся в профессиональном развитии и хочет пойти учиться или найти работу по душе. У мужчин среднего возраста работа нередко служит причиной депрессии, угасания надежд и амбиций. Женщины, начинающие все сначала, переживают о своей профессиональной пригодности и конкурентоспособности. В подобной ситуации можно найти как положительное, так и отрицательное. Если говорить о минусах: оба супруга исчерпали главную составляющую спроецированной идентичности и желают начать с чистого листа. Плюсом можно считать то, что эта неудовлетворенность дает толчок истинному обновлению индивида, в результате чего раскрывается еще одна грань его потенциала. Но есть и еще один печальный момент: одна проекция попросту заменяется другой, но даже в таком случае человек приближается к встрече с самостью. Если кто-то из супругов, страшащийся перемен, пытается им сопротивляться, ему придется жить с обозленным и глубоко подавленным партнером. В жерновах брака перемены не всегда обязательно ведут к лучшему, но сами они неизбежны. В противном случае брак распадается, особенно если он препятствует росту одного из супругов.