Перевёрнутый мир

В подтверждение могу сослаться на статьи других авторов, появившиеся примерно одновременно с моими — “Личность за проволокой” в “Московских новостях” за 18 сентября 1988 г. (беседа с проф. Г.Ф.Хохряковым), “Беспредел” Л.Никитинского в “Огоньке” № 32 за 1988 г., “Отверженные” И.Маймистова в “Литературной газете” за 19 апреля 1989 г. В научных трудах о лагерной среде уголовников (исследования проводились специалистами правоохранительных учреждений) приведена и статистика: высшая каста (“авторитеты”, “воры”) составляет от 16 до 18 % всего состава, средняя каста (“мужики”) — от 70 до 73 %, низшая (“отверженные”, по литературному обозначению, а по лагерному — “обиженные”, “чушки”, “пидоры”) — приблизительно 11–12 % (есть и другие раскладки).

На одной из публичных встреч с читателями ко мне обратился один из слушателей, назвал конкретную исправительно-трудовую колонию и спросил, не в ней ли происходило все описанное. Я подтвердил: да, там, а что? “Как же, — обрадовался мой собеседник, — я сразу узнал родные места. Очень уж вся картина совпала”. Оказалось, прослужил в ней офицером лет семь, поступив туда вскоре после моего ухода на волю. Для меня это — проверка правильности моих наблюдений.

Как истый представитель “перевернутого мира” Д.А.Д. явно кичится своим большим сроком… Из вежливости чуть было не написал “гордится”, но уж очень не подходит сюда это слово. Думаю, Д.А.Д. и сам понимает: гордиться тут нечем. Но высокомерие старожила зоны налицо. “Какой он зэк! — пишет он обо мне. — Пробежался один раз по зоне…” И по какой зоне — тоже важно. Всякие там “бомжовские зоны” общего режима Д.А.Д., разумеется, презирает: серьезные люди там не сидят. Ну, с нашей, обывательской точки зрения там содержатся тоже достаточно опасные преступники: грабители, хулиганы, воры, насильники. Есть и с большими сроками. Рецидивистов нет? Так ведь у нас рецидивом считается повторное преступление лишь по той же статье и совершенное вскоре после первого преступления. А для неискушенного человека зэки со многими судимостями — все рецидивисты. Разные у нас критерии оценок, очень разные.

Судя по автобиографии, сам Д.А.Д. сидел неоднократно: в общей сложности 17 лет. Разумеется, он принадлежит к высшей касте. С уголовным прошлым он “завязал”, но былую вину свою перед обществом, боюсь, не очень четко осознает: “что я такого сделал великого, что 50 % своей жизни провел там”. Великого, надо думать, ничего, а вот дурного, видимо, сделал, если о приговорах у него не нашлось ни слова (в оправдание), а режимы ему давали все более и более суровые. Я это не в укор. Срок отбыт — вина искуплена, но ведь хотелось бы, чтобы она и осознана была — ради будущего! А то “завязать”-то мой критик “завязал”, но и сейчас он не уверен, что удержится: “соблазна много”. Жизнь в зоне его не пугает, ему там было сносно: “там тоже люди — только лысые и в фуфайках”. Не пугает — вот это самое скверное.

Быт уголовной среды в лагере рисуется ему в идиллических тонах. Но давайте присмотримся к тому, что он описывает. “Воров в законе” он не видал (хотя такие есть). Термин этот он иронически обыгрывает, называя некие весьма несимпатичные фигуры “ворами в загоне”. Очевидно, это наименование должно означать, что их совсем немного и они не господствуют, а наоборот — их преследует и презирает вся воровская рать. Эти вот “воры в загоне”, а также группки “корешей”, “кентов” обижают только (только!) слабых, одиночек и новичков. Значит, все-таки обижают, и не такую уж малочисленную категорию, к которой, однако, сам Д.А.Д. не принадлежит. “Поверьте, этого мало я видел”. Верю. Мало видел, но значит ли это, что мало было вокруг?

Все зависит от взгляда — какими глазами смотреть. Все мои полтора года я воспринимал себя чужаком в этой среде, инопланетянином. Д.А.Д. за свои более, чем полтора десятилетия вписался в среду, принял ее чудовищный быт как норму. Как закон жизни.

Ну, а остальных, не слабых, не одиночек и не новичков — их-то обижают? Д.А.Д. заверяет: “Обижать, опускать без дела никто не смеет”. Без дела… Значит, все-таки “опускают, делают педерастами”, но, по мнению Д.А.Д., за дело. Интересно было бы спросить мнение тех, кого опускают — за дело их уродуют или нет. Д.А.Д. перечисляет поводы для опускания: крысятничество, стукачество, обман, беспредел. Пусть даже только эти поводы. Но донес ли ты на самом деле или тебя лишь заподозрили, обманул товарищей или им это лишь показалось, ну и т. д. Суд без адвокатов, без процедуры, “правилка” с кулаками — на воле это называется суд толпы, самосуд. Всегда ли он справедлив?