Перевернутый. Шут

Николас знал, что Изабелла никогда не полюбит его, но он не сожалел о поцелуе. Если ему не суждено быть с Изабеллой, то тогда зачем ему держать и прятать свои чувства в себе? Николас считал, что будет лучше, если Изабелла будет знать о его любви к ней, даже если она никогда не ответит взаимностью и будет продолжать любить своего двоюродного брата, Пьера Бенедикт де Сент-Джули.

* * *

Подъезжая наконец – то к дому семьи де Сент-Джули, Николас издалека заметил, как по крыльцу спустилась Марье Луиза Ле Мойн. Видимо, она приехала, чтобы опять поговорить и поссориться с Пьером, который, на удивление продолжал хорошо скрывать свои чувства к ней. Так или иначе, Николас быстро выкинул все мысли, касающиеся Марье, из головы. Самым важным сейчас было – донести Пьеру новости об Изабелле.

Николас, промокший насквозь, быстро вошел в дом, направляясь к лестнице. К его большому удивлению, он не нашел своего друга в его кабинете, а вместо этого нашел Пьера в библиотеке.

– Николас? – Пьер окинул друга удивленным взглядом. – Что случилось? Почему ты сначала не отправился привести себя в порядок.

– Пьер, у меня плохие новости, – тяжело дыша, сказал Николас, закрывая за ним двери.

Пьер напрягся и отложил книгу в сторону.

– Говори.

– Шарлотта Луи де Мезьер заперла вашу двоюродную сестру дома и собирается выдать ее против воли замуж, – начал торопливо, но четко докладывать Николас. – По словам служанки, работающей у семьи де Мезьер, Шарлотта Луи де Мезьер уже нашла мужа для своей дочери и на днях собирается провести мероприятие, на котором ее будущий зять публично сделает предложение Изабелле.

– Черт! – выругался Пьер, понимая, что его тетушка зашла слишком далеко и насколько бы ему не хотелось вмешиваться в семейные дела, но тетушка Шарлотта не оставляла ему другого выхода. – Тебе известно имя жениха?.

– Забдиэль Пиментель де Хесус.

– Что?!

* * *

15 май 1672

Почти сразу после жуткого происшествия Франсуа заперся в своём кабинете, не желая никого видеть. Ему нужно было время на то, чтобы понять, что произошло. Но сколько бы он ни пытался, это было бессмысленно.

В дверь постучались. Вскочив на ноги Франсуа, поторопился к ней, чтобы открыть. К его большому разочарованию за ней стоял мальчик, который помогал ему следить за Марье. Франсуа не знал, кого он ожидал увидеть.

– Проходи, – сказал Франсуа, возвращаясь в кабинет. – Выкладывай, что тебе удалось узнать. С кем Марье встречается у всех за спиной?

– Милорд, вы уверены, что хотите это знать? – съёжился мальчик, оглядываясь по сторонам в неуверенности.

Его поведение лишь еще сильнее заинтересовало Франсуа.

– Говори. – сказал он, садясь за письменный стол и откидываясь на спинку стула. Любопытство сводило его с ума, а поведение его помощника сбивало с толку. Молодой человек, закрыв глаза, усмехнулся. Кто бы этот мужчина ни был, ему все равно крышка.

– Его имя Пьер Бенедикт де Сент-Джули. Ваш двоюродный брат, милорд.

– Что?! – Франсуа резко открыл глаза. – Что ты сказал!?

– Пьер Бенедикт де Сент-Джули и Марье Луиза Ле Мойн часто переписываются и мне удалось украсть для вас несколько их писем, – мальчик подошёл к столу и положил на него два конверта. – Я бы рассказал бы вам еще больше, но… но я считаю, что их письма сами вам все расскажут.

С яростью в сердце, Франсуа схватил письма и торопливо вскрыл первое попавшееся, которое оказалось Пьеру от Марье.

«Мой дорогой Пьер и мой ангел!

Сегодня вечером будет два года, как ты впервые признался мне в любви и попросил меня стать твоей вечностью. В тот вечер ты изменил мою жизнь и направил нас на путь, который приносит нам безграничное счастье. Когда я смотрю на тебя, то я понимаю, что моя любовь к тебе становится все глубже и богаче. Каждый раз, когда случается что-то хорошее, ты первый человек, которому я спешу все рассказать. Когда случается что-то плохое, я знаю, что могу рассчитывать, что ты возьмешь меня за руку и скажешь, что все будет хорошо. Я самая счастливая женщина в мире, потому что могу искренне сказать, что я люблю тебя. Нет в мире другого мужчины, который мог бы сравниться с тобой, мой дорогой ангел, и я просто хотела, чтобы ты знал, что люблю тебя больше, чем можно выразить даже самыми искренними словами.