Перевод: Плеть Предателя (СИ)

- Неприятно, сержант Глессвик.'

'О, я не хочу тебя обидеть, капитан. Совсем нет. Дело в том, что на самом деле это комплимент. Ты самый трудный человек, которого я когда-либо встречал. Не столько противный, сколько ... тяжелый, как я прежде сказал. Это самая большая причина, по которой мы следуем за тобой, я думаю. Любой в этой компании умрет дважды за тебя, если они смогут, потому что они знают, что если кто-то убьет нас, это будет последнее, что они сделают, возможно, и их семья тоже.'

Хьюспир провел пальцем по краю кружки. "Я верю, что добрый сержант получает в том, что это не ваше приветливое манера поведения или бесконечная ребристость, которые одаривают вас мужчин, но ваше отсутствие милосердия для тех, кто против вас.'

"Мои извинения, Маллдус. Я забыл про твою нетерпимость к веским словам.'

"Только нетерпимость у меня есть для ветряных мельниц, как вы.'

"Ветряная мельница не вращается просто так. Она выполняет работу.'

Маллдус ответил 'Тогда я признаю свою ошибку. У вас с ветряной мельницей нет ничего общего.'

В то время как Ллой оставалась в целом тихой, силдунцы продолжали рассказывать истории, часто прерываясь проклятиями или отхаркиванием застрявшей от смеха на горле еды. Я посмотрел на Хорнманов, сидящих через несколько столов в стороне, и их поведение не сильно отличалось, и, возможно, на самом деле было хуже.

Один из Хорнманов, казалось, поднял больше чашек, чем другие. Его язык еле работал, и его щеки и нос покраснели. Ранее я заметил, что он чуть не подрался с одним из своих. Теперь, возвращаясь из сортира, он столкнулся плечом о плечи с человеком, направляющимся в противоположном направлении. Хорнмен схватили человека за плечи и кинул в стену.

Еще один Хорнман вскочил и снял своего товарища, хотя потребовалось некоторое продолжительное и интенсивное объяснение, чтобы убедить его вернуться к столу.

Сцена почти убедила меня подождать, но мочевой пузырь уже взрывался, поэтому я большим крюком обошел вокруг стола Хорнманов и пробрался наружу. Вернувшись через некоторое время гораздо облегчившись (снова обойдя Хорнманов с должной осторожностью), я обнаружил Силдунцев в середине новой... оживленной дискуссии.

Опираясь на тревожное богатство опыта убийств и смерти, они спорили о худшем конце, что они видели. Вендурро рассказал про добровольно утонувшего под лед. Маллдус противопоставил этому труп, который он видел: с обугленной кожей, с открытыми трещинами, раскрывающей розовую плоть под собой, как свинья, которую жарили слишком долго. Глессвик описал человека, которого приговорили к смерти на площади, палачи поворачивают винты устройства очень медленно, человек кричит, крики продолжались полдня.

После паузы, когда все за столом представили ужасный конец, Вендурро сказал: 'О, это жестко. Уверен. Но, кажется, мы должны исключить пытки и тому подобное. Не совсем подходит.'

'Не подходит? Боже пьяный! Что ты говоришь? Почему мы должны исключить их?'

Вендурро оторвал взгляд от своей кружки. "Они предназначены для нанесения боли. Обычно медленной и мучительной. Не будет другого конца.'

'И оружие?" - Глессвик спросил.

'Нет, капитан сказал, что медленно умирают от копья в кишечнике, ты ничего об этом не говорил'

'Боевые ранения - это нечто другое', - утверждал Вендурро.

'Как и почему? Скажи мне, и я куплю тебе выпивку.'

Вендурро подумал перед тем, как ответить, - "Пытки, умирающий ублюдок не имеет ни права слова, ни шанса. Не может защитить себя вообще. Нет надежды. В любой битве, у человека есть какое-то права слова деле. А если нет, то его ударили, когда он смотрел не в ту сторону, ну, он знал, что это было возможно, когда он собирался на битву. Но пытки, это не так, то есть, я не могу правильно сказать, это просто...'

Глессвик улыбнулся широко, победоносно. 'Нет. Не куплю выпивку тебе. Мы сказали смерть. Худшая смерть. Ничего о причине.'

Хьюспир молчал все это время, но теперь наклонился вперед и сказал: 'Несмотря на то, что это без сомнения, плохие способы умереть, они слишком короткие, чтобы их можно было по-настоящему рассматривать.'

Маллдус покачал головой. 'Вот-вот. Это должно быть хороший способ. Давай, давай, не могу дождаться.'