Переводчица из «Интуриста»

Негодование и обида, с какими я относилась вначале к мадам, сменились любопытством. Она не задевала меня больше, была ко мне равнодушна и не мешала мне работать. Я не задумывалась над тем, почему, собственно, она изменила ко мне отношение, до тех пор, пока однажды утром, придя на работу, не услышала в бюро обслуживания: «Тебя вызывает Бранд. Звонила несколько раз, просила подняться к ней в номер, как только придешь». Я удивилась, созвонилась с Русаковым, уточнила программу на сегодняшний день и села в лифт. Я не понимала, чем вызвано вдруг такое внимание Бранд, и мысли одна нелепее другой лезли мне в голову.

«Войдите», — сказал приглушенный голос мадам сразу, как только я постучала. Я вошла и, не застав в первой комнате никого, прошла в соседнюю спальню. Альма Бранд сидела за туалетом. Она увидела меня в зеркале, улыбнулась мне, кивнула приветливо головой и предложила сесть рядом. Я была смущена. Мадам принимала меня в необычном виде. Так принимают или людей очень близких, или тех, на которых наплевать. Я не знала, как поступить: уйти или остаться. Мадам, вероятно, заметила мои колебания и повернулась ко мне так резко, что скрипнул корсет. Она сказала, улыбаясь:

— Простите, мадмуазель, я не в форме, но мне хотелось видеть вас, и я решила поторопиться. Вы простите мне, ведь мы с вами обе женщины? — Улыбка стала еще шире, и это было, пожалуй, слишком, потому что сразу стала видна коронка, надетая на боковой зуб мадам Бранд.

— Однажды мадам оспаривала это, — сказала я, не улыбаясь и глядя прямо ей в глаза.

Мадам резко повернулась к зеркалу, быстрыми движениями сняла остатки крема с лица и опустила большую пуховку в пудреницу.

— Вы злопамятны? А ведь я не хотела зла.

В зеркале я видела ее лицо. Оно отвечало мне доверчивым взглядом. Я заколебалась, но из глубины моей памяти всплыли ее прищуренные глаза и голос, спрашивающий: «Вы — женщина?» Я сама удивилась, каким деревянным и негибким был мой голос:

— Мадам хочет принести извинения?

Тень пробежала по лицу Бранд, но так быстро, что никто бы этого не заметил. Я заметила только потому, что пристально смотрела в зеркало.

— Ну, я попросила вас зайти не для этого, но если вы настаиваете, если вы ведете счет…

— Да, я веду счет!

— Я прошу у вас прощения.

Голова Бранд склонилась над туалетным столом низко-низко. И в зеркале не стало видно ее лица. Только высокая прическа и затылок. Мадам что-то искала на туалете. Я с облегчением вздохнула. «Ну вот и прекрасно! Вот и уладилось».

— Присядьте, — сказала мадам, не поднимая головы.

Я села в кресло около двери.

— Куда же подевались мои заколки для прически? Куда же они подевались? — приговаривала Бранд, проводя рукой по столу и дотрагиваясь поочередно до всех флаконов, коробочек, пузырьков, щеток. Я тем временем думала, что, может быть, Бранд не такая уж плохая женщина, может быть, она привыкла к определенному взгляду на вещи и сама не понимает, что делает. Я размышляла так, сомневаясь и склоняясь то на одну, то на другую сторону, когда Бранд вдруг поднялась и сказала:

— Нет, они определенно исчезли.

— Кто?

— Заколки. Мои заколки для прически.

— Ну куда же они могли исчезнуть, мадам?

Бранд начала нервно ходить по комнате. Вместо изящной, благоухающей женщины, какой предстала передо мною Бранд впервые, я видела обыкновенную, полуодетую, расстроенную чем-то женщину, очень бледную, потому что краска еще не успела лечь на ее щеки, и совсем невыразительную. Женщина перебирала ногами, мелкими шагами двигаясь по комнате, и ноги у нее были совсем не такие красивые, как мне показалось раньше. Они были покрыты темными редкими волосами, и я подумала, что мадам-то крашеная. Вдруг женщина остановилась передо мною и сказала деловито, быстро кивнув на дверь:

— Они не могли взять?

— Кто «они»? — спросила я, не понимая, о чем идет речь.

— Прислуга. Могла взять мои заколки.

Я изумилась, но только на секунду, — так неправдоподобно было все это. Потом я засмеялась:

— Кому нужны ваши заколки?

Бранд была серьезна.

— Вы не знаете, заколки черепаховые, инкрустированные камнем. Понимаете? Не просто заколки.

— Вы что, сошли с ума?

— Как вы разговариваете?.. — взвизгнула мадам, но, словно вспомнив что-то, сорвалась. Меня было уже не остановить.