Переворот

Гномы выгрузились из глайдеров, разбрелись по площади, оказывая медицинскую помощь пострадавшим, но большей частью успокаивая кириан. Полковник Герцег с двумя бойцами ринулся в центральный вход здания, чтобы выяснить причину взрыва и его последствия. Появились первые кареты скорой и санитарной помощи, врачи которых тут приступали к работе с пострадавшими кирианами. Сами кириане начали подходить к врачам, чтобы они сделали им перевязку или дали бы необходимые лекарства. Герцег с бойцами пока еще не вернулся, но из здания имперского министерства все чаще и чаще стали на носилках выносить кириан, которые были не в состоянии самостоятельно передвигаться. Этот гном всегда отличался тем, что везде умел находить себе заботу, вот и сейчас, находясь в здании, организовал вынос пострадавших и раненых.

Сколько бы я ни присматривался в лица кириан, но ни одного знакомого не встретил. Имперский министр Юнис, по всей очевидности, был на выезде, когда в нем прогремел взрыв. Вернулся Герцег и сообщил, что здание имперского министерства финансов взорвали молодые криминальные отморозки, которые почему-то решили, что в здании министерства хранится много денег.

В момент разговора мне бросилось в глаза, что обстановка вокруг нас вдруг изменилась. Неизвестно откуда появилось множество молодых и здоровых парней, одетых в черные комбезы имперских внутренних войск и с фазерными карабинами в руках. Они, под видом оказания помощи пострадавшим от взрыва, занимали позиции для скрытого ведения огня по глайдерам гномов. Не теряя времени, я мысленно приказал Герцегу срочно вернуть гномов под защиту брони глайдеров. Когда последний гном укрылся в десантном отсеке глайдера, прозвучали очереди из фазерных карабинов. Отморозки хотели подстрелить гномов, но попали в молодую женщину, которая совершенно случайно попала под боевой луч одного их фазеров. От полной неожиданности и внезапной боли, разлившейся по телу, женщина громко закричала и заплакала. Слезы струились ручьем по ее грязным от каменной пыли щекам, оставляя светлые протоки. Женщина медленно завалилась на землю, плача и беспомощно протягивая ко мне руки. Я уж находился в башенке командира глайдера, когда увидел эти умоляющие глаза женщины и ее слезы.

Не обращая внимания на крики и мат полковника Герцега, а также на огонь из фазерного оружия, я выскочил из глайдера и бросился к раненой. Но я не успел оказать ей помощи. Я не успел даже добежать до нее, как женщина умерла из-за болевого шока, а молодой гаденыш, который только что подленько стрелял в нее из-за угла, перебегал в другое укрытие. Энергомет на плечах находился в боевой готовности, на глазной сетчатке глаза начали вырисовываться цифры дальномера, но я уже открыл огонь.

Десять энергосгустков в пух и прах разнесли окружающие площадь руины и здания, в которых укрывались эти молодые отморозки. Выстрел из энергомета беззвучен, но эхо разрывов энергосгустков разнеслось по всему городу. На площади прекратились шевеление, перестали стонать раненые, врачи и санитары прекратили работу — все с удивлением смотрели на меня.

А я стоял над убитой женщиной и по моим щекам текли слезы.

Полковник Герцег схватил меня в охапку и с силой затолкал в глайдер. Через мгновение четыре глайдера поднялись в воздух и на большой скорости исчезли в северо-западном направлении.

* * *

На место встречи, мы прибыли последними, когда все собрались и уже находились в особняке. Это была еще одна загородная резиденция Императора Иоанна, которая располагалась в глухой местности, вдали от основных магистралей, но всего в двадцати километрах от столицы. Император пользовался ею только для встреч с людьми, знакомство с которыми не афишировал, или вообще не хотел, чтобы о такой встрече кто-нибудь знал или слышал. К особняку резиденции подходила асфальтобетонная дорога, которую в случае кризисной ситуации можно было бы использовать в качестве взлетно-посадочной полосы для легких истребителей и штурмовиков. Резиденция находилась под охраной спецподразделений имперских внутренних войск, а за дорогой велось постоянное наблюдение, чтобы никто из посторонних в нее не проникнул. Поэтому я не удивился, увидев во дворе, фланирующих взад и вперед спецназовцев имперского министерства внутренних дел в черных беретах и черных комбезах, а также спецназовцев имперской службы безопасности в зеленых беретах и в серых комбезах. Мои гномы на фоне этих накаченных громил выглядели не столь впечатляюще, деревенскими мальчишками с бородами и фазерными автоматами в руках, но я хорошо знал, что на них всегда можно положиться.