Перевоспитать охламона

В силу выбранной профессии и занятий, где часто приходилось рисовать с натуры, и однажды даже с обнаженного (!) натурщика, Грунька уже успела визуально познакомиться с мужским телом. Но тело Барина не шло ни в какое сравнение с тем натурщиком. Мелькнула даже мысль, пригласить Ваську на занятия по рисованию. Но мысль тут же испарилась. Угу, еще не хватало светить своего мужчину сокурсницам.

Рот Груньки непроизвольно открылся. Во-первых, от поразившей ее мысли о ревности. Во-вторых, тело Барина действительно впечатляло. И, уже знакомый ком тугой скрученной спирали медленно разворачивался внизу живота.

Пока Груня, молча, глазела на Ваську, тот успел приблизиться и открыть стеклянную дверцу кабинки. Указательный палец прошелся по приоткрытой нижней губе, выводя Груню из состояния ступора.

— Потереть спинку? — подмигнул Васька, выдавливая гель для душа из тюбика ярко-розового цвета. Гель ударил в нос приятным цветочным ароматом, и Василий растер его между ладоней. А потом, не дожидаясь ответа, принялся поглаживать мокрое тело пигалицы, нанося средство на теплую от воды кожу.

Интуитивно Груня ухватилась за широкие плечи Барина, боясь упасть, поскольку ноги вмиг решили отказать хозяйке. А руки Василия, успев пройтись по спине, спустились к талии, а потом и к девичьим бедрам.

Вода тут же смывала гель с тела Груни и с рук Василия, а девчонка уже и забыла, что толком не успела вымыть мокрые волосы шампунем, не успела почистить зубы после сна, не успела просушить волосы, не успела заправить постель, не успела позавтракать…

И мысли начали разлетаться, когда прохладный кафель на стене соприкоснулся с кожей, разгоряченной водой и жаркими прикосновениями. Требовательные мужские руки, не стесняясь и не спрашивая разрешения, гуляли ловкими пальцами меж ног, разведенных и зафиксированным мужским бедром. Не менее требовательные губы ласкали плечо и шею, чуть прикусывая нежную и чувствительную кожу. И Груне ничего не оставалось, как поддаться власти сильных рук и требовательных, очень интимных и непривычных, но уже желанных и необходимых прикосновений.

— Зайчонок, можно я…. Можно мне…, - проникновенный шепот на ухо выбил из головы Груни последние разумные мысли и, крепко зажмурившись, и прикусив губу, девчонка чуть поддалась вперед бедрами, сама от себя не ожидая подобной смелости.

А Васька распознал ее ответ. И только скользнул рукой к затылку, фиксируя прочно и не позволяя двинуться, вдохнуть, даже думать, заставляя лишь чувствовать его страсть.

Поцелуй, накрывший губы, заставил Груню прогнуться, и вместе с тем сжаться в ожидании боли близости, сладкой и пьянящей. Но боли не было. Зато все тело пронзило горячее, расплавляющее все на своем пути, словно лава, наслаждение.

Стон, вырвавшийся из груди, витал в воздухе. Чей он был — казалось неважным. Значение имели только крепкие объятия, горячие прикосновения и жадные поцелуи.

Обессиленный и удовлетворенный, казалось бы, рассыпавшийся по кускам, но чувствующий себя счастливым, Васька толчками выгонял воздух из легких, чтобы вновь вдохнуть пьянящий аромат весны. А Груня, зажмурив глаза крепко-крепко, обхватила любимого парня за талию, распластав ладони по спине, поглаживая и наслаждаясь теплом его кожи. Кафель за спиной уже не был таким прохладным ине мог остудить жара нахлынувшей страсти. И Груня купалась в ее волнах, постепенно утихающих.

— Ты как? — тихо шепнул Вася, обнимая пигалицу и не собираясь выпускать ее из рук.

— Не знаю, — честно призналась Груня, шевелиться ей не хотелось. Хотелось есть, а вот двигаться — не очень.

Васька будто понял ее мысли. Выключил воду и, приподняв Груню над полом, вынес из кабинки. А после, укутав в полотенце, набросив поверх него свой махровый халат, наскоро натянув свежее белье, отнес девчонку в кровать, где их ждал уже остывший завтрак.

А после, перекусив, Груня выпила залпом холодный чай. Василий порывался сгонять за горячим на кухню, но девочка лишь отрицательно мотнула головой. Сама первой вскарабкалась на улыбающегося Василия и, положив голову на его грудь, вмиг уснула.

Васька поглаживал влажные, рыжие волосы, пропуская их расплавленной медью сквозь пальцы. В отличие от девчонки спать ему не хотелось. Вставать и покидать спальню — тоже. Вот и лежал парень, любуясь сонной пигалицей в его руках.

Взгляд нехотя перепрыгнул за окно. Солнце, закрытое осенними свинцовыми тучами, тускло светило с неба. Но настроение от этого ни на миллиметр не ухудшалось. Скорее наоборот. При такой погоде никуда не хотелось идти, разве что лежать вот так тихо и уютно под одеялом.

Васька и дальше бы провалялся, служа подушкой для пигалицы, если бы не телефонный звонок ее мобильника. Протянув руку, Барин прочел инициалы абонента. Нахмурился. И тихо ответил на вызов.

— Чё надо? — без приветствия поинтересовался Бася.

— О! Василий Павлович! — хмыкнул Вовчик, — А Груня там далеко?

— Далеко, — отрезал тихо Барин, — Чего надо?

— В смене один Димон, — приступил к делу администратор, — Думал, может Груня выйдет.