Перевозчик (СИ)

Внутри оставался большой деревянный ящик. Сидел он довольно плотно, и весил прилично - так что пришлось приложить усилие, извлекая его на свет. Кое-как Мичи все же достал его, и невольно залюбовался: пропитанное маслом старое дерево, красно-коричневое, резное, покрытое тонким и сложным узором. Крышка заперта на замок. Ключа он не находил - но отчего-то не сомневался, что непременно отыщет его в одной из шкатулок. Так, в общем, и вышло: одна оказалась пустой, в другой была толстая пачка отрывочных заметок, рукою Онди написанных, перевязанная бечевкой, а еще в одной находилась всякая всячина - горстка старых монет, ракушки, цветные камешки, бусины и ключи, сразу несколько; был среди них, скорее всего, и нужный. В последней коробке, весьма вместительной, обнаружился бережно свернутый кожаный бурдючок - вместительный, но пустой, и серебряная, тонкой работы фляга - небольшая, глотка на четыре. Что-то внутри плескалось; Мичи свинтил осторожно крышку. По келье разлился немедленно запах глубокий, сложный, в котором переплетались нотки сухой травы, орехов, вяленых фруктов, дубленой кожи, прелых водорослей, костра на сырых дровах и чего-то еще, незнакомого Мичи вовсе. Орго - немедленно понял он. Пробовать орго - среди остального, за малостью лет недоступного, а потому и заманчивого особо - Мичи пока что не доводилось; к утолению давнего любопытства никак не случалось повода - и теперь он, конечно, не стал бы себе отказывать. Плеснул немного в серебряную крышечку фляги - та и была-то чуть больше наперстка; принюхался снова, вбирая в себя это дивное, странное очарование; вспомнил читанное когда-то - что желательно бы сначала согреть в ладонях, потому что от этого все подробности вкуса и раскрываются; подождал; наконец, решился сделать уже глоток - маленький, как положено, в несколько капель только - и зажмурился даже, ничего стараясь не упустить, получить впечатление самое полное, по возможности. Осторожно, задерживая дыхание, растер, размешал во рту. Вдохнул и глотнул немедленно, пропуская в гортань слоистое, гладкое, медленное, дружелюбное это пламя. Солнце тотчас же взошло у него внутри - как и обещано было в знакомых книгах. Сравнить это чувство, и верно, было иначе не с чем. Тепло и сияние словно бы разливались в нем, затопляли его, лучились; на мгновение он ощутил себя словно приподнятым над землей - на ладонь - но большего и не требовалось. Прикрыв глаза, он следил за волной, разбегавшейся в нем - до самых кончиков пальцев; он будто скользил с ней вместе, плыл по ее течению, покуда волна не схлынула, оставив Мичи на берегу, в тишине его крохотной кельи. Это было так восхитительно, что хотелось немедленно повторить - и теперь ему были понятны все разговоры, слышанные от старших, все восторженные их замечания, что недавно еще представлялись такими странными, и высказывания из книг, и сравнения, и цена, что платилась за орго охотно и добровольно, хоть и казалась ему немыслимой, и как это вот становятся люди пьяницами, отчего же - все теперь было ясно, все было очевидно. Мичи взвесил в ладони флягу. Если не торопиться, и только изредка, и совсем понемногу, по маленькому глоточку... Пожалуй, на сколько-нибудь да хватит. Только же - не спешить! Где ему взять еще, он пока что не представлял. Здешний орго, какой было можно купить на любом углу, из общего с настоящим имел лишь одно название - как Мичи не раз доводилось слышать. Стоил он, тем не менее, слишком дорого - по какой причине и предпочитали ему, все и каждый, простую оку: два медяка за кружку. Настоящим же, доставляемым изредка из чужих земель, дорожили: растягивали, угощали только уж самых близких, берегли для особых случаев. Улыбаясь чудесному своему везению - ведь и верно, мало кому выпадало первое знакомство свести не с местным: терпким, забористым, обжигающим, но вот именно с настоящим, изумительным, волшебным и драгоценным орго - Мичи принялся подбирать ключи.

Приподнятое его настроение сохранялось, хотя действие орго успело уже себя исчерпать, оставаясь теперь разве только воспоминанием, послевкусием. Ключ нашелся. Под крышкой резного ящика оказалось собрание разных предметов, назначения непонятного; подобраны были они не случайно, и явно служили какой-то цели, которую Мичи никак не умел взять в толк. Он принялся вынимать их, одну за другой; разворачивал лоскуты, в какие была обернута бережно каждая вещь, разглядывал пристально и внимательно, выставляя перед собою.