Перезагрузка

– Я тогда этим буду заниматься, – решила она. Прямо с какой-то мечтательностью в голосе. Я взглянула на нее, но лица из-под капюшона было не видно. Да, она права. Ещё много кого придется перебить. Меня это не радует, а вот Чуму, пожалуй, даже очень. Пока люди начнут меняться, медленно, много воды утечет – а до тех пор так и будут бандиты шастать, и если кто из Фрякинских подручных уцелеет, они тоже сидеть не будут. Да и люди в городе тоже разные – только в моем доме я бы уже двоих расстреляла не задумываясь. Соседа снизу и соседа сверху – оба они убийцы. Да наверное, их и так прикончат со временем.

Получается, что даже если у нас сейчас все выйдет, много крови ещё прольется. Не так это чудесно – поставил красный флаг, и тут же зажили все в мире и добре. Ох не так…

Но сейчас что об этом думать? Сейчас надо текущей задачей заниматься. А там посмотрим.

Мы посидели немного перед калиткой, в ожидании, пока подойдут наши люди из Охраны. Заходить будем через заднюю дверь, её специально сделали в ограде, чтобы тем, кто в городе живет, удобно на работу ходить. Саму ограду штурмовать тяжело – по верху колючка спиральная пропущена, а дыру проделать – это надо взрывать, слишком шумно.

Но есть же дверь, и есть наши люди внутри.

Я достала распечатку карты Новограда и посмотрела внимательно. План уже намечен. Чума с двумя бойцами – на аэродром, обезвредить тамошнюю охрану и полосу, взлетное поле по возможности заминировать. Белый и Крым – на батареи. А мы рассредоточимся вдоль казарм. Казармы расположены ближе к выходу, дома менеджеров – в центре поселка, самый большой, трехэтажный особняк – фрякинский, у него ещё крыша высокая, треугольная. Но толстосумы нас мало интересуют, главное – боевую силу обезвредить.

В темноте послышались шаги и чье-то сопение. Я привстала, сжала автомат. Тот, кто шёл во тьме, засвистел песенку. Давно забытую мелодию, мы все ее слышали в детстве… «Пусть бегут неуклюжи». Дальше, кстати, не помню, и всегда меня это удивляло – кто такие эти «неуклюжи»? Я оглянулась на Апреля. Тот засвистел в ответ. Он у нас самый музыкальный, у него хорошо получалось. «А ну-ка песню нам пропой, весёлый ветер».

Глухо гавкнула собака. Я встала, махнула рукой, и мы стали выбираться из укрытия. Наш проводник, охранник стоял на тропе с овчаркой на поводке. Увидев нас, собака напряглась было, но охр строго сказал ей «фу».

– Пошли, – негромко произнес он, и мы двинулись вслед за ним к ограде, металлически блестящей во тьме.

Калитку за нами он сразу запер. Я посмотрела на Чуму и Белого, они шли прямо за мной и негромко сказала.

– Расходимся! Удачи всем!

Чума неожиданно нашла мою руку и пожала. Ладонь у нее была теплая и сухая. И моё сердце, без того напряженное, провалилось куда-то в пятки – что это всё значит? Но Чума уже уходила со своими, и я собралась.

– За мной!

Охр пошел вместе с нами – показать, где лучше спрятаться, а потом он ушел, чтобы торчать вблизи от главных ворот – когда всё начнется, они перебьют свой караул и откроют ворота ГСО. А может, караул уже тоже готов перейти на нашу сторону.

Северную дверь он вообще не закрыл, туда часть наших войдет, в основном, необученный народ – с севера атаковать проще.

Мы с Лексом и Мурзой засели в деревянном нужнике справа от казармы, и оттуда я вела АМР. Машинка медленно ползла по земле, оставляя минное заграждение. Есть опасность, что кто-нибудь заметит, не вопрос. В таком случае всё начнется на два часа раньше, а мы, скорее всего, все погибнем.

Вторую группу я посадила с другой стороны казарм, а Русалку со старой доброй СВД отправила на крышу.

Мы сидели, конечно, молча, и когда АМР закончил работу, мне стало совсем невмоготу. И у парней нервы не выдерживали – Лекс ворочался то и дело, Мурза вертел в пальцах самокрутку, и бумажка уже совсем истрепалась.

Но надо было ждать.

Прошла, наверное, целая вечность, я успела уже передумать все на свете, издёргаться и успокоиться, и уже мы ничего не ждали. А снаружи было все так же темно – свет не просачивался.

И вдруг снаружи громыхнуло!

Я подскочила на полметра, но тут же глянула на часы – рано. До атаки ещё полчаса, наши в три тридцать хотели атаковать. Черт!

– Сидеть! – велела я тихо и осторожно приоткрыла дверь нужника. Из казармы выскакивали перепуганные охры в исподнем, а неподалеку от нас красовалась воронка, и на краю – чей-то труп.

Это всего одна мина взорвалась. Никакого шума больше. Кто-то вышел ночью из казармы, может, в туалет собрался…

Тут загремело снова – охры ещё не прочухали, что случилось, ломанулись вперед, и конечно, сработали наши заграждения. Ну что ж, план Б. Я повернулась к ребятам.

– План Б. Тихо выходим и за мной.