Перезагрузка

Надо продержаться до атаки наших, вот и вся задача теперь. В тридцати метрах от нас – небольшой овраг, естественное укрепление. Под треск очередей мы стали перебежками продвигаться к оврагу. Зажглись прожектора. Охры приходили в себя и начали действовать методично – по нам уже стреляли. Но до оврага мы добрались, свалились туда, мы с Мурзой пристроились у склона, который ближе к казарме, а Лекс контролировал пространство сзади и по бокам.

Стреляли мы аккуратно. Так, чтобы охры не слишком быстро поняли наше расположение. Короткими очередями я лупила то по отбившимся одиночкам, то по группам охров. Командиры пытались их как-то распределить, загнать в казарму – но у казармы был сущий ад, Русалка с крыши снимала охров одного за другим, очень быстро и без промаха. Хорошая винтовочка у нее, хоть и старенькая. Да и боялись они в казарму – может, и там заминировано. Кстати, да, АМР разместил четыре мины по периметру барака, и мне нужно было только привести их в действие. Пока сдетонировали только те боеприпасы, на которые охры прямо бежали.

Бессильно я наблюдала бой, который разворачивался перед нами – что я могла сделать? Положить еще ребят и погибнуть самой? То, что снайпер наверху, охры поняли быстро. Не прошло и нескольких минут, как на крыше появились бойцы. Я попыталась достать их из АК, но не вышло.

– Чёрт, Русалка, – прошептал Мурза. Я ответила.

– Сиди!

У него ума хватит вскочить и бежать спасать. Ещё несколько минут стрельбы и напряженного ожидания – и на крыше раздался короткий крик.

Они взяли её. Я выхватила пульт, мои руки тряслись, и двумя прикосновениями отдала команду на взрыв.

Это было нечто! Как я поняла позже, сначала подорвались восемь управляемых мин, а потом сдетонировали и остальные. Но увидели мы, одновременно с диким разрывающим грохотом и сотрясением земли, как барак целиком распадается, поднимается на воздух и превращается в гигантское облако досок, стекла, камня, земли. Потом погасли прожекторы, и стало ничего не разобрать. Через несколько минут Чума – их группа после аэродрома подошла к нам, у самолетов укрыться негде – подорвала, видимо, соседний барак-казарму, и темень стала полной. Теперь я уже ничего не видела и ни на что не могла влиять. Мы распределили сектора и стреляли, аккуратно высовываясь из-за камней и коряг. Это был дикий, кромешный ужас, но уже привычное почти состояние, я просто не позволяла себе думать, что «ужас», потому что иначе – упадешь на дно, скорчишься клубком и будешь ждать гибели… чего вообще-то хочется. Я думала, что потеряла Русалку, но как-то отстраненно… спасли мы ей вот жизнь, а толку? Долго ли она прожила? А больше я ни о чем не думала, у меня кончились гранаты, да и рожков оставалось немного, я стреляла аккуратно, стараясь как-то целиться, как только видела врага, и тут же сразу прятала голову за подходящий камень на краю оврага. Спасительный камень.

Потом нас накрыло. Земля у меня под ногами поехала, меня подхватило и швырнуло в сторону, я закрыла глаза – думала, всё. Но оказалось, что я ещё живу. Почти ничего не болело. Я приподняла голову, засыпанную землей.

Овраг буквально разворотило. Миномет, очевидно. Лекс лежал на противоположной стороне, неестественно вывернувшись. Живые так не лежат. Мурзы не было видно. Я поползла к Лексу – мы теперь были на дне большой воронки, оставшейся от оврага. Тоже укрытие своего рода. Конечно, мой боец был мёртв. Наверное, в этот момент я тоже была уже мёртвая. Я стала вытаскивать у Лекса из разгрузки рожки. У него их ещё много оставалось, и у него, что важно АК. Вот у Мурзы гауссовка, это не поможет… Сзади что-то клацнуло, я вскинула автомат и нажала на спуск раньше, чем успела подумать, и еще успела облиться холодным потом – вдруг это наши? Но это были не наши. Охр упал под моей очередью. Я осмотрелась и увидела Мурзу – его ноги свешивались в воронку, а самого выбросило взрывом из оврага. Я поползла к нему.

Мурза был жив. Но всё лицо залито кровью, слева – просто месиво какое-то, и левая рука, кажется, болталась на одной кости. На ногах тоже кровь. Остальное, видно, защитил броник.

Я потянула его за штанины вниз, стащила на дно воронки. Начала осматривать. Бедра особо не кровили, а вот из руки хлестало. Аптечка. Жгут. Я перетянула Мурзе плечо. В себя он так и не пришел, но тем не менее, я истратила шприц-тюбик промедола. Мало ли что. Если бы в это время меня нашли, каюк бы нам обоим пришел, но – повезло. Вокруг по-прежнему грохотало. Я оставила Мурзу лежать как есть – никакого тыла ведь у нас нет, бежать некуда.

Тут меня будто прорвало. Мать всегда запрещала ругаться, поэтому я вслух в общем-то не очень материлась. Это во мне глубоко внутри сидело. И вот теперь вдруг прошло. Я как начала нести по-матерному, вполголоса, прямо остановиться не могла. И так, ругаясь непрерывно – это меня здорово отвлекало – я поднялась наверх. Пристрелила пару охров, которые побежали на меня. И стала перебежками двигаться направо, в сторону других групп. Кто-то же должен остаться живой.