Перезагрузка

Ела она все-таки очень быстро. Хотя и пыталась сделать вид, что еда для нее ничего не значит. Вошли две кухонные работницы, стали выбрасывать еду с тарелок в большой чан и складывать тарелки в большую посудомоечную машину. Эти работницы тоже выглядели как нечто среднее между городскими – и жителями Новограда. Слегка округлые, в чистых белых спецовках, а не высохшие скелеты. Ядрена вошь, я только теперь начала понимать, что мы живем как-то неправильно. Что мы вообще уже на людей-то не похожи.

– Ты раньше здесь не была? – Яра отодвинула опустевшую тарелку. Как видно, на сытый желудок у нее проснулось желание поговорить. Я помотала головой.

– Нет, в первый раз. Скажите, а до войны все так жили?

Яра улыбнулась.

– Нет, и до войны все жили по-разному. В больших городах, конечно, было поприличнее. Ели досыта. Но так, чтобы особняк, прислуга, роскошь – это было у очень немногих. А в деревнях и маленьких городах некоторые совсем плохо жили. Хотя, конечно, не так плохо, как сейчас.

– Всё равно, – сказала я, – хоть ели досыта. И в тепле. Почему же война вообще началась, если так?

– Да видишь ли, Маша, никто ведь не думал, что будет большая война. Не верил никто. Да, у многих государств было ядерное оружие – ну и что? Думали, оно только для того, чтобы пугать друг друга. Все же понимали, что будет, если начать большую войну, на компьютерах все было просчитано. И элита понимала – не дураки. Думаешь, те, у кого сейчас власть, очень счастливы? Ведь теперь и земная экология полетела ко всем чертям…

– Что полетело?

– Окружающая среда. Природа.

– Не понимаю, – произнесла я, оглядываясь по сторонам – может, еще что-нибудь заныкать в карман? – если они не хотели… элита, как вы говорите… почему же так все случилось?

– А началось потихоньку. Много лет сначала шло противостояние в небольших странах – Сирии, например, Украине, Йемене, Афганистане, ну и так далее. Временами какую-нибудь страну бомбили и уничтожали ее правительство. На самом деле это воевали между собой великие державы. Нарастало экономическое и военное противостояние. В основном, между США и Китаем, ну и другие там под ногами путались. А потом случилось так, что вся Европа заполыхала. Началось с войны с Ираном… ну и дальше пошло-поехало. Европа, Россия, Ближний Восток, Центральная Америка, Африка, Индия с Пакистаном… да везде. Тактические ядерные заряды в какой-то момент показались кому-то меньшим злом. Ну и пошло-поехало. Потом еще «чистую бомбу» изобрели, термоядерную с плазменным запалом, и решили, что теперь можно.

Яра вздохнула.

– Война – это как джинн, выпущенный из бутылки. Все надеются, что смогут джинна контролировать, а ведь это по сути невозможно – рано или поздно он начнет разрушать дворцы. Да, изначально этого никто не хотел… Даже Гитлер, начиная войну, не ставил цели уничтожить десятки миллионов людей. Включая немцев, кстати.

Я открыла рот, чтобы спросить, кто такой Гитлер, и тут же устыдилась. Мы это в школе изучали, но я забыла уже. Вторая мировая война, все дела. У нас теперь уже была третья. И умерли наверное, не десятки миллионов, а гораздо больше. А Яра все вспоминает какого-то Гитлера.

Повариха вошла в кухню. Бросила на нас взгляд.

– Чего сидите? Эй, – она повернулась ко мне, – а ты из ГСО, что ли?

Я подумала и кивнула. Чего уж тут скрывать, раз она меня узнала. Да и что в этом криминального?

– Видела я тебя в патруле, – сообщила повариха, – кстати, ваши мою племянницу спасли. Дружки уж было ее схватили… Слышь, а давай я тебе с собой пирогов дам? Накормишь там своих.

Помимо мяса, набитого в карманы, я принесла в казарму еще баул с пирогами – тут были и мясные, и с капустой, и особенно вкусные, сладкие, с яблоками. Часть пирогов я припрятала, чтобы раздать своему отделению – о ребятах тоже позаботиться надо. Остальное тщательно разделили на четырнадцать рож – я в ужине не участвовала, и так обожралась сегодня. Взяла только кусочек яблочного пирога, очень уж он вкусный. Еда исчезла почти мгновенно.

– Маус, ну а как там вообще? – оказывается, в Новограде из наших не бывал никто. Я стала рассказывать. Слушали все внимательно.

– А говорят, у них вертолетная площадка там где-то, – заметила Чума.

– Да, но я не видела. Нас же не везде водили.

– Там не только площадка, там вообще аэродром должен быть, – вставил Митяй.

– Я не видела. Не на разведку же ходила! – огрызнулась я, – мы только и были в этом доме, и все. Потом нас охранник до ворот проводил. Чистенько все, даже снега нет. Электричество, все окна сияют. Красота. Такое ощущение, будто войны не было.

– Сволочи, – буркнула Чума, – ненавижу. Взорвать бы их к чертовой матери!

Я с удивлением покосилась на нее. Вот странно – я никакой ненависти к Новограду не испытывала.