Периферия (СИ)

Единственное яркое воспоминание за всю жизнь. Так бывает? Нет, не должно так быть, чтобы военную экспедицию вспоминать ярче, чем совместную жизнь, свадьбу, рождение детей, получение квартиры, автотранспорта. Что же это всё значит? Будто и не свою он жизнь проживал, а та вот экспедиция — как раз его.

Монотонный простой в пробке просто убивал и клонил в сон. Его всё еще колошматило после вчерашнего. Лютоволки. Иван, конечно же, видел диких животных и раньше. И собак на выпасе огромных, по пояс, и волков тех же в экспедиции видел, но эти звери — они были другими. Будто не создания природы. Будто выживают они, как могут, в этом непростом мире Архызии. Мощные лапы с крепкими когтями покрыты шерстью, так что ступает зверь бесшумно. Мускулистые задние ноги выгибаются в неправильную сторону, это видно даже под шерстью — они позволяют зверю делать тот самый прыжок, в котором он утаскивает в туман. Глаза светились красным, но Сидор утверждал, что у лютоволков, которых он видел, были зеленые. Значит, мутация?

Тем не менее, рассматривая мёртвого волчару, Иван обратил внимание на глаза и заметил, что они сделались зелеными. Возможно, красными они становятся на охоте или в ярости? Как ни прискорбно признать, люди для них — всего лишь добыча. По всей видимости, здесь, у границы, не особенно большой выбор пищи.

***

День прошел крайне лениво. Всё время клонило в сон, и выводили из него то визг шин, то перегазовка соседнего автотранспорта. В целом к вечеру Иван успел отойти от бессонной ночи, перестало потрясывать от осознания, что смерть прошла на волосок от него. Иван понимал, что простой техник должен был сильнее перепугаться и уж точно дольше приходить в себя. Было странно, что он так быстро отошел от пережитого, но направляясь вечером к хозпостройке, уже вполне держал себя в руках.

Ему, как человеку крайне любознательному, было интересно, что же случилось с Игорем, как чувствовал себя покусанный Сидор, и что стало с его усовершенствованным электроразрядником, который после выстрела выпал у него из рук. В целом прибор был уже бесполезен, но Иван знал, как перезарядить его и вернуть к жизни. Почему-то он был уверен, что эта вещица еще пригодится.

Конечно, пришлось выслушать классическую приветственную речь новоприбывшим и дождаться полного распределения, пока удалось подойти к хозпостройке для отчета. В этот раз распорядитель сразу же обратил на него внимание и пригласил внутрь. Выглянув наружу и убедившись, что никто больше не ждет приема, тот закрыл створки окон изнутри. Иван тем временем подошел к двери сзади, где еще ни разу не был. Дверь приветливо отворилась.

Странно, что как только он вошел, внутри врубили электричество. Там было четыре человека, включая бледного Сидора, который сидел на стуле. Завидев Ивана, он улыбнулся и коротко кивнул, но тут же принял прежнюю позу и натянул сосредоточенное выражение на лицо. Посередине комнаты стоял стол, на котором лежал электроразрядник.

— Это что? — коротко спросил распорядитель, усаживаясь на стул и приглашая Ивана сесть напротив.

— Электроразрядник, — простодушно ответил Иван и сел на стул, над которым горела лампа, — сам собрал.

— Так он мне энтим жизнь спас! — вклинился Сидор.

— Ты вообще помолчи там, пока не спрашивают, — рявкнул Давклий, и дворник поник в углу, куда еле падал свет.

Распорядитель сухим тоном продолжил:

— Откуда такой у вас?

— Как откуда? Сам собрал, ясное дело. Такие в Архызии не продаются.

— В Архызии, значит. Не продается, значит. Так и запишем. Для чего собирали?

— Как для чего? — растерялся Иван. — Ясное дело, для самообороны.

— И от кого вы обороняться собирались? От людей? Может, на границе от пограничников, которые бы вас пускать не захотели? — наклонившись вперед, резко чеканя слова, вещал распорядитель.

Иван мгновенно выпрямился на стуле. Он помнил такое обращение из прошлого. Так разговаривали только чиновники госохранки на неофициальных допросах, когда ты, вроде как, и не под стражей, но разговаривают с тобой уже как с заключенным. Он знал, как нужно отвечать в таких случаях, опыт имелся.

— Так если бы и от людей? По законодательству имею право на самооборону. Часть тринадцать Кодекса дозволенных деяний Архызии, глава, если мне память не изменяет, вторая. Там же, в этом Кодексе, сказано, что могу применять любое средство для самообороны, не входящее в список вещей запрещенных. Что-то я там электроразрядника не упомню, может, добавили его?

— Вы уж не подумайте, Иван Васильевич, что мы вас в чём-то обвиняем, — изменился в голосе Давклий, — но сами подумайте, мы должны ограждать прибывающих от нежелательных элементов…

— Это вы меня-то нежелательным элементом назвать пытаетесь? — хитро прищурился Иван.

— Нет, нет, что вы! — уже улыбнулся распорядитель, он понял, с кем имеет дело. — Нам интересно, как вы заполучили это… этот прибор.

— Так я же уже сказал — собрал я его. По должности являюсь электротехником высшего разряда, работе с грязной энергией научен. Вот и смастерил его на досуге, чтобы от волков всяких обороняться.