Перикл

К войне не стремились. Но каждый беспокоился за судьбу своих колоний. В VII и VI веках Коринф основал города в Сицилии (Сиракузы), Этолии (Халкида), Акарнании (Левкада), Эпире (Амбракия), Иллирии (Эпидамн, Аполлония), держал под контролем Керкиру (у берегов Эпира) — последнюю стоянку кораблей, плывших из Греции на запад и запасавшихся на этом острове водой и продовольствием. С тревогой наблюдали коринфяне, как Афины расширяют торговлю с сицилийскими и италийскими полисами, как натравливают их на союзников Коринфа.

Никто не хотел войны. Но Коринф требовал от Спарты решительных мер, чтобы помешать афинскому влиянию и обеспечить безопасность колоний. Аристократы, с трудом удерживавшие власть в некоторых городах и бессильные справиться с демосом, умоляли о помощи. Спартанцев укоряли за то, что они бросают в беде тех, кто им предан. Им грозили распадом Пелопоннесского союза, восстаниями илотов, крушением их незыблемого строя, если только они не остановят демократические Афины, явно стремившиеся к гегемонии над всеми эллинами.

Спарта, неповоротливая и медлительная в решениях и упрямая в привычках, колебалась. Не желая воевать, она старалась убедиться в том, что без войны обойтись нельзя. Она ждала, чтобы Афины не оставили ей иного выхода.

Греческий мир раскололся надвое. Друг другу противостояли не Афины и Спарта, а два союза, две системы государств, связанных цепью сложных взаимоотношений. Любой успех или неудача кого-нибудь из союзников меняли общее соотношение сил и вызывали реакцию в обоих лагерях. В своем историческом развитии Эллада пришла к поворотному пункту — к ситуации, чреватой войной. Греки противостояли грекам. Никто не думал о войне, и никто не в силах был ее предотвратить.

***

Жители Керкиры, считали себя наследниками легендарных феаков, которыми некогда управлял царь Алкиной, внук самого Посейдона. Сюда, на этот уединенный остров Схерию, судьба забросила злосчастного Одиссея. И царская дочь Навсикая поведала ему о богатом и неприступном городе, окруженном стеной:

Пристань его с двух сторон огибает глубокая: вход же
В пристань стеснен кораблями, которыми справа и слева
Берег уставлен, и каждый из них под защитною кровлей;
Там же и площадь торговая вкруг Посейдонова храма,
Твердо на тесаных камнях огромных стоящего. Снасти
Всех кораблей там, запас парусов и канаты в пространных
Зданьях хранятся; там гладкие также готовятся весла.
Нам, феакийцам, не нужно ни луков, ни стрел; вся забота
Наша о мачтах, и веслах, и прочных судах мореходных.
Весело нам в кораблях обтекать многошумное море.

Феаки возделывали поля и виноградники, наслаждались миром и покоем, не зная ни страданий, ни бедности. Где-то рушились царства, пылали разрушенные города, где-то — под Фивами или Троей — погибали в сражениях целые армии. Но ничто не нарушало безмятежной идиллии на острове, который изолировал себя от остального мира.

…Иноземцев не любит народ наш — он с ними неласков,
Люди радушного здесь гостелюбия вовсе не знают.
Быстрым вверяя себя кораблям, пробегают бесстрашно
Бездну морскую они, отворенную им Посейдоном.
Их корабли скоротечны, как легкие крылья иль мысли.

Так рассказывал Гомер о людях, живших, по крайней мере, за три века до него. Неясно, долго ли удавалось сохранять им свое счастливое уединение, но достоверно известно, что в VIII веке Схерию заселили выходцы из Коринфа, назвавшие новую колонию Керкирой.

Довольно скоро дочь стала тяготиться материнской опекой. Разбогатев на посреднической торговле, обзаведясь собственным флотом, Керкира пыталась вести самостоятельную политику и освободиться от зависимости, тем более что коринфяне обирали колонистов и присваивали себе немалую часть их богатства.

В 665 году до н. э. керкиряне одерживают победу над коринфским флотом и становятся независимыми. Правда, вскоре тиран Периандр вновь покоряет остров, но удержать свое владычество Коринф уже не может. Керкиряне устанавливают у себя демократические порядки и отказываются вступить в Пелопоннесский союз. Обладая вторым по численности флотом (после Афин), Керкира, следуя традициям феаков, вообще оставалась в стороне от враждующих лагерей, успешно торгуя и с теми, и с другими, «По богатству керкиряне не уступали тогда богатейшим из эллинов, а в военном деле даже превосходили их» (Фукидид).