Успеху движения содействовало и то, что куропалат Лев, содержавшийся на Лесбосе, с своей стороны нашел горячих приверженцев восстания в пользу Фок, его сторону, между прочим, держал Абидосский епископ Стефан. Он думал начать движение в европейских фемах и бежал с острова Лесбоса, но был пойман и присужден к лишению зрения. Между тем начатое в Азии движение росло, угрожая большими затруднениями византийскому правительству. Самозванец раздавал почести и звания, наделял своих приверженцев деньгами и начал приближаться к столице. По дороге к нему приставали толпы крестьян, побуждаемых к восстанию угрозами и принуждением. Царь пытался остановить бунтовщика, убеждая его покориться и обещая полное прощение, но Фока мало понимал опасность своего необдуманного решения и слишком понадеялся на верность присоединившихся к нему земляков. Находясь в затруднительном положении, Цимисхий решился на довольно рискованный шаг, отозвав из Фракии своего лучшего полководца магистра Варду Склира, уже отличившегося в делах с русским князем Святославом, поручив ему идти против бунтовщика с европейскими войсками. Правда, с этим вождем Цимисхия соединяли и родственные узы, так как он был женат на родной сестре Склира, Марии, незадолго перед тем умершей; но опасность заключалась в том, что Барды и Склиры происходили из той же области, принадлежали к крупным местным властелям и, таким образом, могли легко сговориться между тобой, что и случалось не раз в конце X в. На этот раз, однако, дело окончилось вполне благоприятно для царя, так как Склир осторожными и благоразумными мерами поселил в лагере Фоки малодушие и неуверенность в успехе предприятия и вызвал довольно сильное движение перебежчиков из одного лагеря в другой. Есть любопытная подробность, объясняющая достигнутый Склиром успех. Он имел в запасе несколько дипломов и грамот на пожалованья, подписанных царем и скрепленных золотыми печатями, которыми утверждались в военных чинах и в званиях патрикия те лица, имена которых могли быть вписаны по усмотрению Склира (3). Путем раздачи этих дипломов и щедрыми денежными выдачами византийскому стратигу вполне удалось расстроить замысел Фоки и лишить его значительной части приверженцев. Тогда он бежал ночью с 300 из оставшихся ему верными людей и искал спасения в горном замке, по дороге к горам Тавра. Здесь, однако, он был окружен отрядом Склира, принужден к сдаче и по приказанию царя пострижен в монахи. Это происходило летом 971 г.
Иоанну Цимисхию необходимо было принять меры против новых попыток к политическим движениям такого же рода, как сейчас указанная. Он пожертвовал самым лучшим средством к утверждению своей власти, именно открывавшимся для него браком с царицей Феофано, — это было сделано в угоду патриарху и в удовлетворение общественного мнения. Но затем он должен был закрепить свое положение, вступив в родственную связь с царствующим домом, так как это было обыкновенное и во все времена практиковавшееся средство. По совету паракимомена Василия он избрал себе в супруги принцессу Феодору тетку царевичей Василия и Константина и дочь императора Константина Порфирородного. Об ней летопись не сохранила почти никаких известий, равно как и в качестве августы и царицы она не оставила следов в истории, но нужно признать, что этим браком Иоанн Цимисхий вполне достиг предположенной цели, войдя в семью Македонского дома и показав таким образом тем, кто сомневался в его расположениях к настоящим наследникам престола, что он действительно блюдет их интересы.