Период распада

За время существования Кыргызской ССР получалось всегда так, что более богатыми, многочисленными и приближенными к власти родами были рода с севера — в конце концов и Бишкек лежит на севере. Наиболее влиятельным из них были чуй-кеминский клан, откуда был родом как Аскар Акаев, первый президент Кыргызстана, так и Турдакун Усубалиев, возглавлявший республику почти четверть века при советской власти. Вторым по влиянию был так называемый клан Талас, из которого родом писатель Чингиз Айтматов и супруга первого президента Майрам Акаева. Традиционно много представителей таласского клана было и в органах милиции, прокуратуры, в армии. Родственные к ним кланы — это Талай и Солто, из Солто происходит популярный в Кыргызстане оппозиционер, выходец из милиции генерал Феликс Кулов, который, в общем-то, и держал одно время республику, не давая ей окончательно скатиться в пропасть.

В то же время лидеры южных кланов, хоть им исторически не хватало консолидированности, отличались пассионарностью и готовностью к самым жестоким решениям. Это и неудивительно, ведь основа южного региона — Ферганская долина, где спокойно никогда не было, где живут представители самых разных народов, и если там происходит драка — то всегда толпа на толпу. Проблемой была вода, ее не хватало, и дележка воды часто заканчивалась отворением другой жидкости — крови! Наиболее авторитетным представителем юга был Курманбек Бакиев, второй президент Кыргызстана, пришедший к власти с революцией и сметенный ею же. Именно он в конце концов отворил республике жилы, создал прецедент смены власти путем массовых беспорядков, и с тех пор в Кыргызстане спокойно не было уже ни дня.

Сейчас в республике бушевало безумие парламентаризма, вулкан этот, не стихающий ни на минуту, то и дело прорывался на поверхность огненными протуберанцами массовых беспорядков, поджогов и погромов, подтверждая крамольную мысль, что есть народы, органически не способные к самостоятельной государственности, и кыргызский народ — один из них. После третьей ошской резни тринадцатого, когда генерал Феликс Кулов совершил для Кыргызстана неслыханное — приказал открыть огонь, не разбираясь, где киргизы, а где узбеки, — на озере Балхаш состоялась тайная встреча отца всех казахов, несменяемого Нурсултана Назарбаева и отца всех узбеков, несменяемого Ислама Каримова. На этой встрече прорабатывались меры на случай окончательной дестабилизации Кыргызстана — фактически речь шла о разделе этого несостоявшегося государства между Казахстаном и Узбекистаном. Сама по себе встреча далась президентам нелегко — ведь в Ташкенте недаром бытует выражение: «Ты что, казах? Не понимаешь?» — но решение было достигнуто, по крайней мере на уровне взаимопонимания. Казахстан уже немало сделал на пути реформирования армии, поставив задачу к 2015 году обладать армией, входящей в двадцатку сильнейших в мире, а Узбекистан оспаривал статус сильнейшего государства региона с Туркменистаном. Может быть, так было бы и лучше для всех, ведь процесс отбора, когда несостоявшиеся государства поглощают более сильные и устойчивые соседи, — это нормальный процесс, он позволяет избежать формирования «серых зон», зон нестабильности и беспредела. Да и населению лучше жить в чужом государстве, чем не жить ни в каком, при постоянном беспределе.

Но… было не суждено. Видимо, Аллах за что-то прогневался.

Кыргызстан оставался единственной страной в мире, на территории которой были сразу две военные базы двух держав — США, база Манас и России — база Кант. По молчаливому уговору обе эти страны не вмешивались в происходящее, отгородившись от становящегося все более и более враждебным окружающего мира бетонными блоками, колючей проволокой, минами и стволами крупнокалиберных пулеметов. Ни одна из стран не проявляла желания вывести свою базу с территории нестабильной, явно скатывающейся к состоянию failed states[105] страны, и дело было не в желании продемонстрировать свой флаг или близость к Афганистану. Все просто понимали, что если они уйдут — новые гости на отстроенных авиабазах не заставят себя долго ждать…

Китай был вещью в себе, шкатулкой, запертой на миллиард замков. Китай бездействовал — и оттого пугал еще больше. Проблемы в экономике Китая заставляли год от года все громче говорить, что Тигр выдохся и дышит на ладан, но когда все росли, Китай рос еще быстрее, когда все падали, Китай тоже рос, просто медленнее год от года. Экономическая мощь Китая не соответствовала его провозглашаемому миролюбию, а некоторые движения его военной машины заставляли настороженно смотреть на Восток аналитиков всего мира.