Пернач. Начало пути (СИ)

— Рад видеть, рад видеть! — засуетился Скряга.

— Дела идут? — поинтересовался я.

— Куда ж они денутся! — широко улыбнулся бармен.

— Скряга, что интересного есть по дороге до Сима?

Бармен призадумался и побарабанил пальцами по стойке. Я отхлебнул пива. Не такое уж оно и плохое, вон слепая уже пол-кружки выдула.

— Что интересного есть по дороге к Симу? — протянул Скряга. — Руины Усть-Катава, пожалуй.

— Что там? — оживился я.

— Вагоностроительный завод. Слыхал там механики обосновались.

Механики. Надо заглянуть.

— Что еще слышно?

— Говорят, Дэд вернулся. — доверительно шепнул мне бармен.

— Да? — деланно удивился я.

— Ага! Представляешь? Все думали, что он умер, а он не умер!

— И что, чем он занят?

— Точно никто не знает, но говорят что набор в армию пока закрыт, и очисткой не занимаются.

— Хм. — значит, Дэд пока залег.

Слепая допила пиво, и стукнула кружкой по стойке. Скряга тут же наполнил ее снова.

— Скряга, сможешь наладить поставки пива в Полесье?

Бармен прикинул в уме.

— С твоим интересом, конечно же. — мотивировал я его.

— Даа, сделаем, Андатр, это ведь твоя деревня?

— Да, моя. Я хочу чтоб и они, и ты были в прибыли.

Бармен улыбнулся.

— Все организуем!

Мы выпили еще по кружке пива, бармен выставил на стойку наши кувшины с пивом. К Скряге прибыл новый караван, и он кинулся кормить и размещать, светился при этом, как лампочка Ильича. Время двигалось к вечеру, и пора было нести золото оружейнику. Уходить не хотелось, но пришлось.

Оружейник сидел на том же месте в той же позе, и тер промасленной тряпочкой лежащий на столе мой дробовик. Значит не только слепые к табурету приколочены.

— Я золото принес! — тряхнул я мешочком перед носом оружейника.

Тот отложил тряпку, достал весы, и мы отмерили сто грамм. Осталось у меня семь. Эх, не жили богато — нефиг начинать. Торгаш пододвинул мне приготовленные коробки с патронами, и ружье. Я осмотрел патроны, дробь с красной гильзой, пуля — с зеленой. Хрен перепутаешь.

"Помповый дробовик. Количество патронов — 4. Состояние: ниже среднего"

Я поблагодарил оружейника, собрал свои покупки, всунув коробки с патронами Лие, и вымелся. Слепая ходила за мной как тень.

— Лия, что с тобой? — спросил я.

— Месячные. — ответила слепая.

Я аж кувшины с пивом чуть не уронил, зато коробки с патронами рассыпал, и вылупился на нее. Та криво усмехнулась и сказала:

— Пошутила я, просто настроения нет.

Шуточки у нее… Я собрал патроны и мы пошли дальше. Около экскаватора Лия остановилась, и "посмотрела" на него.

— Скажи, Андатр, как оно было — жить до всего этого?

Неожиданный вопрос. Действительно — как?

— Сложно сказать… Не так, совсем не так. В жопу выебать там могли, но вот убить и сожрать после этого — врядли. Монстров, которые убивают по ночам, не было. Можно было пиздюлей от гопников получить, и то — это надо еще гопников найти. Еды было полно, всякой. Пиво было вкусное, и не вкусное пиво тоже было… Боялись разного дерьма, которое на самом деле было не страшным: что нам налоги поднимут, что всех чипируют и будут следить, что группа богатых людей хочет уничтожить большую часть населения и жить в благоденствии. Это все полное дерьмо! Только пожив тут понимаешь это… А все потому, что настоящих опасностей там нет.

Я злобно сплюнул. Слепая спокойно слушала то, что выливалось из меня.

— Это называется сытый бунт. Когда у людей есть все, но им хочется еще больше, и желательно не прилагая усилий. Мелочные, злые, корыстные, и лживые — вот какие были люди. Были добрые, честные, открытые, но их считали за лохов.

— Не расстраивайся, ничего не изменилось. Только после того, как в жопу выебут — сожрут. Вот и вся разница.

Мир никогда не меняется. Читал я как-то книгу "Дон Кихот", написана в тысячасемьсотлохматом году, а в дветысячидвадцатом было все то же самое: народ верил в чудодейственные зелья, магию, духов… Люди как были пещерными мудаками — так ими и остались.

К ангару механиков я пришел совсем без настроения, и выставил на стол кувшины с пивом. Дядя Брук притащил разномастных кружек на всех, а тетушка Элга изобразила нехитрую закуску. Народ собрался вокруг стола, и разлили пиво. Я взял кружку и собрался произнести тост, но в голову ничего не шло, и я выдал слова из старой песни:

— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

Клубни и механики стукнулись кружками и выпили, я же всосал всю кружку залпом и плюхнулся на табуретку. В голове поплыло. Я просто сидел и смотрел как мои клубни общаются, смеются, шутят. Даже Лопата в этом участвовал. Мне налили еще кружку, и я отпил половину. Посидев еще немного я спросил проходящую мимо Элгу:

— А горючка у вас есть?

— Еееесть. — непонимающе протянула Элга.

— Налью я себе немного, и отправлюсь спать.

Элга кивнула, и показала где можно налить горючки. Я допил пиво из кружки, начислил себе половинку горючки, сел на свою постель, залпом бахнул и откис. Ночь для меня прошла спокойно, утром открыл глаза и огляделся. Лежу на кровати, раздет, без ботинок. Хотя помню, что не раздевался, и на кровать сел, а значит грохнуться должен был поперек. Ко мне заглянула Бэт.