Перо Адалин

Перед глазами все расплывалось, бесчисленные незнакомые лица превратились в сплошное пятно, но вот взгляд наконец ухватился за что-то черное – кровь на лице Евандера в темноте походила на сажу. Ее рыцаря волокли следом за ее лошадью, связанного, с кляпом во рту, и многие воины от скуки глумились над ним, не встречая отпора. Сердце Агаты плакало, не в силах помочь своему защитнику, самому нуждающемуся сейчас в спасении. Если бы только они поняли раньше, на что способен Силиус, – шанс сбежать не казался бы сейчас призрачнее далекого солнца. Агата жалела, что не попыталась спастись еще тогда, в храме, когда поняла, что рыцарь короля пытается убить принцессу.

В храме Силиусу надоело вести себя со служанкой как с монаршей дочерью. Он отбросил в сторону всякое притворство, показав истинное лицо – рыцарь оказался магом, успешно скрывающим свой талант в течение всей жизни. Пока Агата была без сознания, он заставил Евандера рассказать ему все, что тот знает про настоящую принцессу. А после, когда самозванка очнулась, маг взял под контроль каждое ее движение – Агата с тех пор чувствовала себя марионеткой в руках кукловода. Евандеру же Силиус сохранил жизнь, но только для того, чтобы шпион своими глазами увидел, что все его старания пройдут впустую.

– Ваше Высочество. – Маг появился словно из ниоткуда, будто почувствовав, что Агата думала о нем. Рыцарь выглядел воодушевленным – его триумф скрывался совсем рядом, за белыми стенами храма, выделяющимися в черноте окружающего озеро леса. – Пойдемте.

Ритуальные когти Адалин, венчающие ее правую руку, вселяли в Агату нескончаемый ужас. Когда лжепринцесса впервые увидела засохшие пятна крови, покрывающие драгоценности, ей стало дурно. Когти с тихим щелчком застегнулись на пальцах самозванки; они словно ждали ее – застежки быстро подстроились под новую хозяйку, и Агата, не выдержав, отвернулась, чтобы больше не видеть приросшее к ее руке колдовское орудие.

Ноги, отныне пленницы, продолжали шагать, твердо ступая на хрустящую от инея землю – ее тело безропотно повиновалось воле чужого человека. Это Силиус сеял в ее голове панику, забирая воспоминания, меняя их на страшные, чужие слова. Путешествие с точки зрения Агаты давно перестало походить на приятную прогулку, в которой она защищала принцессу. Это она отныне принцесса, которая не доживет до рассвета, и маг позаботится о том, чтобы в нужный час у ритуальной чаши у нее не возникло сомнений.

Теперь Агата отчетливо понимала, что, какими бы добрыми и отзывчивыми ни казались люди, предложившие ей поучаствовать в спасении королевской дочери, им нужна была отнюдь не красивая девочка в красном платье для отвода глаз. Ей платили за жизнь, которую она отдаст вместо Адалин, и никто более не спросит, хочет она того или нет.

* * *

Даже в самый черный час можно увидеть прозрачные воды озера, которые светятся сами, сохраняя мутное сияние только для себя, – блуждающий путник в полной темноте у самой кромки воды не заметит ни одного листика на густо растущих деревьях, но вряд ли пропустит ровную гладь озера. Монахи верят, что озеро священно – ни капли грязи не разрешается опускать в его воду. Даже тот, кто по незнанию мог прикоснуться к воде, тут же уходил на дно. Озеро по сей день затягивает в свои глубины и животных, и людей, зайдут они хоть по пояс в воду или остановятся на мелководье.

Поэтому часть войска советника, посланная для патрулирования возле храма, расположилась на некотором расстоянии от края озера, окружив святилище, которое частично было возведено, вопреки всем опасениям, в самой воде. Казалось, что стены храма опираются на дно озера, но как их возвели, не знал никто. Это только добавляло страха как перед ритуалом, проводящемся в святилище, так и перед магией, ради которой столетиями умирали королевские дети.

Храм у озера не походил ни на одно сооружение, виденное Феликсом ранее, – он не внушал ни восхищения, ни благоговения. Остановившись недалеко от пристанища веры, он видел в этих стенах олицетворение страха, срывающего с человека всякие маски. На ногах немели пальцы, а сердце заходилось в пляске, когда он думал, какое на самом деле бесчеловечное жертвоприношение веками проводится в этом храме.