Перо грифона

– Ну уж нет, Лола очень даже в здравом уме! – Барнабас расправлял затекшие в клетке руки и ноги. – Она отправляется с обезьянами Шрии вдогонку за черными макаками, охранявшими сделку с браконьерами. Хорошо бы они их перехватили, прежде чем весь остров узнает, кто нас освободил.

– Обезьяны, торгующие с браконьерами? – Серношерстка подошла к полной сокровищ чаше в ногах у статуи грифона. – Зачем им понадобились золото и ракушки?

– Ну… такая на этом острове у обезьян особенность, – уклончиво ответил Барнабас.

Он посмотрел на Бена, стоявшего с Мухоножкой на плече между Лунгом и Тату. С лица мальчика словно смыло все заботы: он выглядел совершенно счастливым – таким счастливым он бывал только рядом со своим драконом.

– Но как вы тут оказались? – услышал Барнабас вопрос Бена, обращенный к Лунгу. Мальчик гладил серебряную чешую, словно все еще не верил, что дракон действительно прилетел спасти его.

Уинстон стоял в нескольких шагах от них и смотрел на драконов так, словно в одночасье сбылись все его мечты.

– Тату? – переспросил Бен. – Но это ведь не настоящее драконье имя?

– По-настоящему его зовут Лхаг Па, – ответил Лунг, а Тату при этом поглядел на Уинстона. Младший дракон явно наслаждался восхищением мальчика. Что ж, он его заслуживал. Тату и в самом деле был великолепен.

Барнабас вздохнул.

– В чем дело, Визенгрунд? – Серношерстка ткнула его лапой в грудь. – По тебе не скажешь, что ты только что счастливо спасся от банды браконьеров и перекупщиков. Похоже, будто ты, как у вас говорят, попал из огня да в полымя. Интересно, в чем состоит полымя?

В ответ Барнабас снова тяжело вздохнул, уже не скрывая тревоги и озабоченности.

– Серношерстка, – он понизил голос, – ты должна мне помочь! Нужно, чтобы оба дракона как можно скорее улетели с этого острова.

Серношерстка не успела спросить, в чем дело.

– Как можно скорее? – Лунг положил голову ей на плечо. – Что за спешка такая, Барнабас?

У драконов удивительно чуткий слух. «Какой же я дурак, что забыл об этом», – сказал себе Барнабас.

– Раз вы думаете об отлете, значит перо феникса вы уже раздобыли? – Лунг переводил взгляд с Барнабаса на Бена. – Не могу забыть, в каком отчаянии был Анемос. Вы ведь, конечно, ни за что не улетели бы отсюда без пера?

Бен покосился в сторону. Ему показалось, что во взгляде Лунга мелькнула насмешка. И хуже того, обида.

– Здесь, похоже, очень опасно, – продолжал Лунг. – Мне тут один осьминог рассказал про этих львиноптиц. Я так понял, что они считают этот остров… – он посмотрел на статую грифона, – своей собственностью? Хорошо еще, что не их перо вам понадобилось. Очень неприятные твари, судя по всему.

– Ах да, перо феникса, конечно! Да, оно у нас! – Барнабас старался как мог, но выходило только хуже. Он просто не умел врать. А когда Лунг строго и отнюдь не дружески посмотрел на него, голос у него и вовсе пресекся.

Дракон перевел взгляд на своего ездока. Бену хотелось провалиться сквозь землю. Или стать невидимкой.

– Ты не хочешь сказать мне правду, Бен? – спросил Лунг. – С каких пор Повелитель драконов лжет своему дракону? А вы все – Барнабас, Хотбродд, Мухоножка? Что с вами со всеми?

Он разглядывал их одного за другим.

– Ах, пропади все пропадом! – рявкнул тролль. – Хватит ломать комедию! Это грифоны, и нам нужно их солнечное перо для пегасовых яиц. И поэтому Барнабас хочет, чтобы вы поскорее убрались с этого острова. Потому что драконы и грифоны… Ну, вы сами знаете…

Лунг распрямился. Все его тело напряглось. Тату с тревогой посмотрел на него.

– Вы все мне лгали? – В голосе Лунга звучала такая обида, что Бен испытал сильное желание заползти обратно в клетку. – Чего вы хотите? Дать погибнуть крылатым жеребятам, только бы не попросить меня о помощи? А ты, Повелитель драконов? Если бы вышло по-твоему, ты не позволил бы тебя защитить, хотя я дал тебе пластину моего панциря?

Бен никогда еще не видел Лунга таким сердитым. Дракон все еще чувствовал в глубине сердца тьму, которую пробудили в нем браконьеры, и ложь Бена и Барнабаса не принесла в нее света.

– Обезьяны украли у меня твою пластину! – воскликнул Бен. – Но если бы она у меня и была, как я мог хотеть, чтобы ты тут оказался? Мы все хотели тебя уберечь! Поверь мне! Вы с Тату их еще не видели! Они ужасные, эти грифоны! Все, кроме одного…

Которого им не спасти, если драконы не помогут. Но как ни восхищался Бен Шрии, даже ради него он не мог рисковать Лунгом. Ни ради спасения Шрии, ни ради жеребят пегаса, ни ради себя самого. Просто он слишком сильно любил Лунга.

Бен почувствовал, что на глазах у него выступили слезы. И что Лунг это заметил.

– Это я во всем виноват, – повинился Барнабас. – Я уговорил Бена тебе солгать. Ведь в мире сказочных существ нет более страшной вражды, чем между грифонами и драконами.

– Но они их победят! – Уинстон встал между Лунгом и Тату, переводя восхищенный взгляд с одного на другого. – Вы только посмотрите на них! Они победят Краа и освободят Шрии! Как вы можете сомневаться?

– Спасибо! – Тату склонил голову перед Уинстоном. – Я слышу речь Повелителя драконов!