Перо коннекта

Имелся также постскриптум: «Для тех, кому интересно. Сегодня я обновил вторую главу философского романа «ПостРомка». Добавил четыре полновесных абзаца. Переходите по ссылке. Но предупреждаю — читайте вдумчиво! В моей прозе всё иначе, чем кажется. Чтобы снять верхний смысловой слой, нужно перечитать как минимум дважды. А лучше — трижды. И не стесняемся ставить лайки!»

Артём взглянул на ник комментатора — Sad_White_Shark. Хмыкнул, залогинился и написал в личку: «Доброго дня! Вдумчиво прочитал два полновесных абзаца философского романа «ПостРомка». Сейчас приступаю к третьему. Очень впечатлён, много думал. Но моего ай-кью не хватает для понимания всей палитры имплицированного смысла и подспудных интенций автора. Буду благодарен за пояснения».

Ответ пришёл сразу: «Тёмыч? Откуда взялся? Сто лет тебя уже не было».

«Привет, Кеша. Да вот, увидел твой крик души — и прямо ностальгией повеяло. Не смог промолчать», — написал Артём.

«Остроумно, аж до усрачки. Ты где вообще? В своём Зажопинске?»

«Да».

«В Москву не собираешься? Бухнём слегонца, вспомним молодость. У меня сейчас, правда, с баблом голяк…»

«У тебя с ним всегда голяк».

«Ну, я ж его не гребу лопатой, как некоторые. Не буду пальцем показывать. Зато и быдло-игрушки не продвигаю. Так что, приедешь?»

Артём подумал — а фиг ли?

«Уговорил. Жди завтра».

Глава 16

Поезд вполз на Курский вокзал в десятом часу утра. Артём вышел на перрон, закинул на плечо сумку и двинулся к турникетам. Пахло креозотом из-под днища вагона и подгоревшими пирожками из ларька, который приткнулся в торце платформы.

С соседнего пути готов был вот-вот отправиться ещё один пассажирский состав — и навстречу Артёму неслись, выпучив глаза, опаздывающие граждане с чемоданами. Вокзальная дикторша подгоняла их грозным карканьем.

В здании вокзала было промозгло, шумно и тесно. Одновременно с поездом прибыла какая-то электричка, и две толпы, пихаясь локтями, теперь ломились к спуску в метро. У входа на эскалатор теснились лотки с газетами, сникерсами и пивом. Некоторые приезжие умудрялись покупать всё это на бегу. Не имея такого скилла, Артём отдался человеческому потоку, который вынес его на движущуюся лестницу.

Спускаясь, он разглядывал вереницу щитов с рекламой. В глазах рябило от креатива. Казино «Рой ал», на рисунке — красные осы, облепившие рулеточный стол… Стриптиз-бар «Голь-штанга» — девица в стрингах, прильнувшая к футбольным воротам… Книга-бестселлер «Не будь сЦыклом», подзаголовок: «Не зацикливайся на неудачах. Не бойся брать жизнь за вымя»…

Примерно на середине в этот пёстренький ряд вдруг вклинилась фотография Ярослава Громова, вождя оппозиции, которого Артём накануне видел по телевизору. Подпись гласила: «Пусть Россия проснётся». И чуть ниже, шрифтом помельче: «Приходите на выборы 19 марта».

Портрет действующего президента Кирьянова тоже мелькнул в ряду, между рекламой суши и водки «Слёзка», но смотрелся уныло. Слоган сразу выветрился из памяти — что-то про демократию.

Рекламный щит Джей-Кью-Эйт расположился в конце, у выхода на платформу, а по размерам был раза в полтора больше всех предыдущих. Метровые буквы складывались в слова: «Мы здесь. Мы рядом. Мы знаем».

Артём втиснулся в вагон, протолкался к схеме маршрутов, похожей на разноцветного осьминога. Нашёл жёлтую ветку — куцый отросток с нужной станцией-точкой. Порадовался, что ехать недалеко. Один перегон по кольцевой, пересадка, а там — всего-то три остановки. По столичным меркам это не поездка даже, а детский сад, прогулочная программа.

Взгляд зацепился за «Правила пользования метрополитеном Москвы» — огромный бумажный лист, прилепленный рядом со схемой-спрутом. Артём машинально начал читать: «Разрешено бесплатно провозить: а) детей в возрасте до шести лет; б) лыжи…»

Он хрюкнул. Никто из стоявших рядом не обратил внимания, все таращились в телефоны. Подземный поезд, покачиваясь, мчал спрессованные людские брикеты сквозь тьму тоннеля.

Через двадцать минут Артём выбрался на поверхность. Рядом с метро шла трамвайная колея, а параллельно ей тянулось шоссе, широкое и чадящее. Потоком ползли машины — на запад, в центр, где сизым облаком висел смог, который чем-то напоминал марево над Тень-городом.

Поймав себя на этом сравнении, Артём сплюнул и влез в трамвай.

Кеша с женой Алисой жил в болезненно-длинной многоэтаэжке. Артём запыхался, пока дотащился с сумкой до одиннадцатого подъезда. Вонючий лифт, кряхтя и постанывая, вскарабкался на нужный этаж.

— Ха! Тёмыч, наш человек в Зажопинске! Заходи.

— Привет, Кеша.

С их предыдущей встречи прошло лет пять, и за это время приятель заметно сдал — обрюзгло лицо, обозначилась плешь на темени. Пивное брюшко круглилось под несвежей рубахой. В сочетании с малым ростом всё это создавало комично-грустный эффект. Если раньше, в студенчестве, Кеша напоминал задиристого щенка, то сейчас возникали ассоциации со стареющим мопсом.

Его жена изменилась тоже, но несколько иначе. Её будто подсушили, и она теперь казалась не худенькой, а костлявой. Болезненно прорезались скулы, глаза запали; из-под маечки выпирали ключицы.