Пером по шапкам. Книга первая

Ради этого коммунисты предлагают свою программу, ставя в качестве одной из главных задач по улучшению благосостояния людей – национализацию природных ресурсов, крупной промышленности, транспорта, образования и лечения.

Что же в ответ на эти здравые планы относительно национализации отвечает представитель нынешнего крупного бизнеса, желающего будто бы стать президентом огромного государства? А он не отвечает, а вопрошает: Вы хотите крови?

Я предлагаю читателям серьёзно задуматься над этими словами Михаила Прохорова. Это не только его собственная мысль. Это не пустой вопрос, внезапно родившийся в голове олигарха во время шоу. Это кредо капиталистов, которое было, есть и будет всегда основным в их жизни. За своё я буду драться зубами до крови. Только так можно понять вопрос миллиардера. И это не просто вопрос. Это угроза.

Но испугается ли наш народ такой угрозы? Уверен, что нет. История это уже не раз доказывала и докажет снова. Власть на блюдечке никто не приносит. Её только берут силой.

Сетевой литературно-исторический ж. «Великороссъ», 27.01.2012

В морозный день горячие головы

Субботним полуднем я вышел на Нагатинскую набережную. Москва река схвачена крепким льдом: мороз постарался на славу, и рыбаки, не опасаясь провалиться, идут по льду, неся в руках буры для высверливания лунок. Где-то чуть дальше стоит палатка. Там уже ловят удачу. Их не интересует политика. Им хочется отдохнуть на природе, хочется, чтоб в этом никто не мешал. Они, скорее всего, ни на какие выборы не собираются идти. И понять их можно. Возможно, они просто не верят в то, что могут что-то сделать, чем-то помочь своей собственной судьбе, а тут на реке вдруг да поймают рыбу. Правда, как известно, есть рыбу из Москвы реки по причине сомнительности чистоты воды, не рекомендуется, но, может, её ловят для котов, а то и просто ради спортивного интереса. Всё лучше, чем размахивать руками на митингах, да потом убеждаться в том, что всё осталось по-старому. По льду неторопливо вышагивают двое в тулупах…

А я иду в метро и направляюсь на Калужскую площадь принять участие в марше протеста против несправедливо проведенных в декабре думских выборов. На станции «Октябрьская» буквально вываливаюсь с толпой пассажиров, и переполненные вагоны сразу пустеют. Оказывается, почти все стремятся в моём направлении. Три эскалатора работают только на подъём к выходу. Дежурная с мегафоном поминутно просит уже уставшим голосом занимать и левую сторону эскалаторов, становясь на каждую ступеньку. Видимо, беспокоятся технические работники, что при таком сплошном людском потоке техника может не выдержать. Но пассажиры об этом не думают и просьбу почти не замечают. Их мысли захвачены тем, что ожидает впереди.

Выхожу на площадь, запруженную почти до отказа. Шествие уже началось чуть раньше, поскольку вновь прибывающим некуда было бы выходить. Выстаиваю очередь перед контрольными воротами с металлоискателями. Узких ворот много, но людей ещё больше. Никто не возмущается. Всё-таки не за картошкой стоим. Молодёжь весело смеётся, люди постарше и особенно пожилые сосредоточенно задумчивы.

Прохожу рамку и сразу же вливаюсь в движущийся широкий во всю Якиманку поток. Обгонять идущих не так-то просто, поскольку хоть народ и не организован в стройные ряды, как на порядочной демонстрации, но толпа всё же довольно плотная. И так до самой Болотной площади. Впервые за многие последние годы вижу столь огромную массу людей. Предположил, что их много десятков тысяч.

Вспомнил, что за день до этого встретился на улице с директором школы, в которой проводятся обычно выборы, и я сам принимал участие в качестве члена комиссии с правом решающего голоса. Нарушений было множество и пришлось мне об этом писать не только своё особое мнение, но и статью в газету. Директор, конечно, знала об этом и вот сообщила мне, что решила покончить со своим многолетним участием в работе избирательной комиссии, так как устала от всего, да и учителя больше не будут входить в комиссию: пришлют других сотрудников. Я согласился, что обманывать народ по указке сверху неприятно и тяжело, особенно преподавателям, чья обязанность учить детей честности и справедливости.

Собеседница моя попыталась возразить, заявив, что и при советской власти заставляли народ идти на выборы, чтобы достичь ста процентного участия. Но ведь, как я заметил в ответ, тогда, как, впрочем, и сегодня, считалось долгом каждого гражданина участвовать в голосовании, однако, если в то советское время уговаривали каждого голосовать, то сегодня за не пришедших на выборы члены комиссии запросто ставят галочки в бюллетенях, добавляя нужное количество голосов партии власти, что является фактическим обманом народа и преступлением. В ответ спорившая со мной бывшая председатель комиссии сказала: «Надо делать это с умом», чем неожиданно для самой себя подтвердила мои слова относительно фальсификации выборов, но тут же добавила: «А я не буду теперь вообще голосовать».