Пером по шапкам. Книга первая

Председательствовала очень милая женщина, обходительная, почти со всеми членами комиссии «на ты». Её, правда, все называют уважительно Елена Петровна Кокурина. Она старается никогда не кричать. Ну, разве что кто-то уж очень настойчиво начинает, как говорится, качать права и требовать справедливости, с концепцией которой она не согласна, тогда в её голосе появляются стальные нотки, и тогда становится понятно, что гладить её по шёрстке не всегда удобно. Видимо, члены её комиссии хорошо знают такие особенности, потому на её ласковое обращение к молодому коллеге о том, каково его мнение по такому-то вопросу, он без тени сомнения отвечает: «А я согласен с вами», не заметив при этом, что сама председатель ещё не высказала своего мнения. Очевидно, он его чувствовал.

На заседании рассматривалось тринадцать жалоб. Авторы каждой требовали отмены результатов выборов на том или ином участке. Где-то удалили наблюдателей, где-то высокое должностное лицо вырвало у наблюдателя телефон, где-то не позволяли пересчитывать бюллетени и не допускали к урнам и спискам избирателей. Я в одном протесте описал то, что происходило на участке 1812, а в другом возмутился грубейшей перестановкой данных голосования уже в сводной таблице результатов, в которой более высокие данные кандидата Шишковой записали кандидату Никулаевой, оказавшейся победителем, а её меньшие данные записали Шишковой, хотя в протоколе заседания комиссии участка 1814 было записано наоборот. То, что это уголовно наказуемая перестановка, вполне очевидно.

Любопытный эффект произвело это моё письменное заявление. Председатель Кокурина несколько удивлённо подняла брови, попросила принести ей калькулятор, быстро посчитала, и, облегчённо вздохнув, заявила, что и при снятии с Никулаевой лишних ста с лишним голосов, она всё равно опережает меня на тридцать голосов, потому тут не о чем говорить, тем более, что, как тут же выяснилось, по их мнению, перемена местами чисел произошла чисто механически, а не умышленно. И никаких извинений от мягко улыбающейся всем женщины. А что касается моего требования пересчёта бюллетеней на другом участке, где, по моему мнению, были дописаны голоса той же Никулаевой, то комиссия большинством голосов приняла решение о нецелесообразности удовлетворения этого требования.

Собственно говоря, такое же точно решение принималось членами комиссии по всем жалобам наблюдателей за выборами на участках Нагатинского затона. Возражения двух других членов комиссии, их горячие речи в поддержку жалоб отражались в протоколах, но не влияли на принятие решений.

Вот, кажется, я и отразил прозрачность нынешней избирательной кампании. Ах, да, о зарплате, которая зомбирует исполнителей, я вроде бы написал в начале своей басни, а о волках забыл. Ну да талантливый мой читатель сам может сообразить, где же здесь в этой истории волки и в чьи шкуры они рядятся.

Успехов вам, избиратели!

В третьей части моего описания предлагаю читателям два моих официальных протеста, предъявленных территориальной комиссии, по которым принято было решение о нецелесообразности моих требований. Хотелось бы узнать мнения читателей по этому вопросу.