Перпендикулярный мир

Профессор вздрогнул. Последнее время он опасался незнакомых посетителей, так как разводил легально вакцины, а нелегально бацилл.

— Извините за беспокойство. Мы у вас не отнимем много времени. Нам бы хотелось только узнать о последних работах одного из ваших сотрудников.

— Я бы, в свою очередь, хотел узнать, кто вы такие и чем занимаетесь, — потребовал профессор.

— Уверен, — схитрил Аким, — что темы, разрабатываемые нами, явятся для вас полной неожиданностью.

— Да, я вас слушаю, — заинтересовался профессор.

— Профессор, вам никогда не приходило в голову, что рыбу, после того, как ее выловят, можно забивать, как это до сих пор делалось только со свиньями и КРС[1]?

— Видите ли, уважаемые коллеги, последнее время я занят проблемами вакуума гипертонических норсульфазолов в среде супесчаных седин[2], и поэтому у меня было мало возможностей для занятий РБВД[3].

— Сущность нашего предложения, — развивал свою мысль Аким, — состоит в том, что пойманную рыбу можно забить электрическим током. Для лучшей проводимости ее предварительно поливают растворами солей фтора, а затем забивают слабыми биотоками коры головного мозга капитана траулера.

— Ну, соли фтора, это мне ясно, биотоки коры капитана траулера тоже понятно, но зачем вам понадобилась рыба?

— Мы решили снасти мировые запасы рыбы от уничтожения ее гидромуравьями.

— Как вы сказали? Какими муравьями?

— Гидромуравьями.

— То есть как? — спросил профессор и начал думать. Ассистент перелистал блокнот, нашел чистый лист бумаги и стал записывать результаты.

— Послушайте меня, дорогие мои друзья, — выйдя из задумчивости, произнес профессор. — Ваши идеи довольно интересны. Но если говорить откровенно, ум мой занят сейчас другими заботами. — Профессор откинулся на спинку кресла и продолжал:

— В минуты беспредельного одиночества, когда в окна хлещут беспощадные струи непрекращающегося дождя, когда хочется сесть за письменный стол и горько заплакать, — я часто думаю в эти минуты о том, как было бы хорошо, если бы было сделано такое изобретение, как телефон. Тогда бы, в сырой, грязный и отдающий мертвечиной осенний вечер, не пришлось бы, сгорбившись и подняв воротник плаща, садиться в троллейбус и ехать на другой конец города к другу. Тогда бы, затворив поплотнее окна и заварив крепкий чай, можно было бы набрать номер телефона и вести долгую задушевную беседу, которая бы текла. Тогда бы все лучше стало. Тогда бы все стали ближе. И тогда бы, возможно…

В этот момент стук в дверь прервал голос профессора.

— Прошу вас, войдите, — откликнулся профессор.

Дверь отворилась и вошел секретарь.

— Извините, профессор, но вы просили меня дать знать, как только явится корилла.

— Я немедленно ее приму. — Профессор обернулся к братьям. — Я прошу простить меня, но вы слышали сами, ко мне пришла корилла, а корилле я не могу отказать ни в чем. Она известная примадонна и, кроме того, уже восемь лет является адвокатом Клавиньша. Поэтому я еще раз прошу меня извинить и пройти к секретарю, который даст вам все необходимые сведения.

— Да, Повиланов работал у нас, — сказал секретарь, предложив братьям сесть. — Но с чего вы взяли, что он умер? Он жив, здоров и, если не ошибаюсь, работает на небольшой железнодорожной станции близ Тобольска.

— А Константинов сказал, что он умер. Вы знаете Константинова?

— Ну, если это вам сказал Константинов, тогда мне все понятно. Здесь вот какая история. Крупнер с Повилановым имели обыкновение ужинать вместе, Константинов набивался к ним в приятели, если вы заметили, он чрезвычайно назойлив. Повиланову и Крупнеру это было не по душе и, насколько мне известно, Константинов ни разу с ними не ужинал. После того, как в личной жизни Повиланова возникли неприятности, и он вынужден был покинуть наш город, Константинов непонятно зачем стал распространять слухи о том, что Повиланов умер.

— Вы уверены в том, что он жив?

— Вполне. Институт ручается за достоверность выдаваемой информации.

Не снимая сапог, братья сидели в купе второго класса и играли в домино и лото с двумя пожилыми японками. За дверью купе, в коридоре, стояло несколько немых свидетелей происходящего.

Был апрель. Лучи солнца нагревали землю. После того, как установится необходимая температура, усилится дыхание, увеличится тургор клеток, начнут действовать ферменты, ускоряющие обмен веществ. Питательные вещества, поступая к точкам роста, вызовут энергичное деление клеток. Эти явления будут сопровождаться набуханием глазка. Затем произойдет энергичный рост верхушки и междоузлий эмбрионального побега, что приведет к разрыву покрова глазка и появлению частей побега с зачатками листьев, усиков и соцветий.

На узловой станции железной дороги, указанной секретарем профессора, братья вышли из поезда. Поблизости от них прошел железнодорожный работник. Братья окликнули его и, когда он остановился, спросили, где здесь можно найти Повиланова. И тут оказалось, что железнодорожник как раз и есть тот человек, которого они ищут. Повиланов работал стрелочником. Стрелочник сел на пенек и выругался.