Перплексус

Никто не понимал, откуда он исходит, а глаза только начали улавливать силуэт Валенти, стоявший в слабом свете Луны и бесчисленных звезд глубокого черного неба, распростертого над их головами. В этом полумраке, рык, натягивая нервы, как струны арфы, становился, практически, осязаемым и, будто дотрагиваясь до людей, заставлял их резко оглядываться по сторонам, в поиске его источника, пока огромный саблезубый тигр не появился из сумрака.

Чудовище, созданное природой с одной целью — убивать, обладающее невиданной силой и непревзойденной реакцией, вскочило на стол одного из нижних рядов аудитории. Оно медленно кралось, обходя свою жертву, находящуюся в центре арены. Кадеты, сидевшие на пути этого хищника, замерли в ужасе и не могли произнести и звука, лишь надеясь дожить до конца лекции.

Гелертер Д’Арк, тем временем, глядя на хищника, продолжила монолог:

— Смысл жизни представлял собой борьбу за выживание, которая многократно обострялась во тьме. Как только заходило Солнце, человек практически лишался возможности ориентироваться в пространстве, в то время, как потенциальный противник из мира животных, был физически сильнее, выносливее, обладал инстинктом убийцы и прекрасно видел в темноте. Наши предки сталкивались с угрозой, шансы выжить в противостоянии с которой, стремились к нулю с каждым ходом противника, — и, в этот самый момент, тигр, в два прыжка преодолев разделявшее их расстояние, со свирепым оскалом кинулся на лектора.

— Огонь! — повелительно крикнула Валенти, будто отдав приказ, и он тут же ослепительно вспыхнул за её спиной.

Хищник взревел, каким-то невероятным образом поменял траекторию прыжка и в диком ужасе бросился прочь.

Пламя сияло, потрескивая в тишине, как огонь в камине. Гелертер, проводив взглядом животное, повернулась к нему и, смотря с нескрываемым восхищением, сказала:

— Нечто, что, когда-то не поддавалось объяснению. Сути и природу чего человек не мог осознать, а, тем более, контролировать. Сила, постигнув которую интеллектуально развивающееся существо получило шанс выжить. Так что же привело наших предков к её постижению? При каких обстоятельствах состоялся первый контакт? Была ли это молния, ударившая в дерево или, скажем, поток лавы, поджигающий всё на своем пути — это не важно. Важно, что контакт произошел.

Представим, что, каким-то образом, у человека появилась возможность увидеть огонь. Как можно воспринять то, с чем никогда не сталкивался ни в каком формате? Какие мысли и чувства наполнят существо, при встрече с неизвестным? — тут преподаватель повернула голову и посмотрела на кусты, листва и поросль которых расступилась перед показавшимся оттуда силуэтом человекоподобной твари.

Оно в оцепенении стояло и смотрело на метавшееся пламя. Гелертер подошла к нему. Она обходила его кругом, будто пытаясь вжиться в проекцию.

— Вы только вообразите жуть, окружившую это создание. Всепоглощающее чувство исступленного страха, которое подавляет волю и разум. И, в то же время, неимоверный трепет любопытства, который порождает безрассудное влечение. Так инстинкт самосохранения вступает в схватку с вожделением познать неведомое.

Наконец, существо, нерешительно оглядываясь по сторонам, сделало несколько осторожных и неуверенных шагов в направлении огня, замирая после каждого из них. Казалось, сейчас любой шорох мог остановить сердце этого создания.

— Да, да, любопытство берёт верх, — комментировала Гелертер, двигаясь параллельно. — Оно не знает, что перед ним, чего можно ожидать или остерегаться, к чему надо быть готовым. Всё восприятие мира строится на опыте взаимодействия с агрессивной окружающей средой, где опасность может подстерегать всюду. Да, оно всё ближе к историческому моменту, который определит ход эволюции потомков, перевернет представление о возможностях человека, обнаружит превосходство интеллекта над физической мощью.

Да, ступай к нему, смотри на него, — обращалась Валенти к проекции, неотступно следуя за ней, как наставник, ведущий подопечного к цели, — ощути эту манящую сущность, познай её силу, испытай могущество, овладей стихией… возьми её, сейчас же! — властно крикнула она, как тут же дикий вопль ужаса вырвался из пасти существа. Сумасшедшая боль пронзила его конечность, исказив лицо. Оно в панике бросилось в чащу, вопя, спотыкаясь и падая.

— Бежать! Быстрее! Не важно куда! Только бы скрыться. Только бы никогда больше не встречаться с этим, — глядя в след беглецу, рассуждала Валенти. — Страх. Несомненно, страх одержал верх в этом противоборстве с желанием. Ну и какова вероятность, что эта же самая особь, олицетворяющая человечество, попробует снова приблизиться к огню? — многозначительно бросила она в зал. — Показал ли её личный опыт, что это предел, который невозможно преодолеть? Что это табу — рубеж, который никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя пересекать?

При этих словах трехмерная панорама амфитеатра начала меняться, демонстрируя в хронологическим порядке достижения homo sapiens, которые были бы невозможны без огня.