Перплексус

Болевые рецепторы, хоть уже и не так настойчиво, продолжали посылать сигнал, что организму нанесен непоправимый ущерб, однако, глаза убеждали в обратном: ладонь была цела и абсолютно невредима, как и всё остальное. Другими словами, Виам чувствовал то, чего, на самом деле, нет — это была фантомная боль.

Молодой человек не мог понять, каким образом он снова оказался сидящим в кресле, напротив стильного гангстера и курящей дамы в шляпке. Ему казалось, что прямо сейчас с ним происходит невозможное — ведь, он уже переживал этот самый момент.

Он уже вдыхал именно этот насыщенный, но ненавязчивый запах тлеющего табака, смешанный с тонким ароматом туалетной воды этой женщины; слышал именно эту интонацию её голоса, задавшего именно эти вопросы; видел точно так же сидящего напротив пассажира, который наблюдал за ним из-под борта шляпы — всё вокруг теперь было в аккурат таким, как он ожидал, и выглядело абсолютно предсказуемым.

Несколькими вращательными движениями, Виам немного размял плечо и помассировал кисть, думая о том, что его пугает это затянувшееся дежа вю. Он не знал чего от него ожидать, не знал, как это прекратить и как на него реагировать. Молодой человек чувствовал, как грань, между воспоминаниями и реальностью, становится всё менее уловимой, пока она окончательно не исчезла, когда, таинственно улыбнувшись, пассажир задал прежде уже звучавший вопрос:

— Что ты видишь, Виам?

— Эм… сон… я не уверен… Это всё нереально, — повторил он тот самый ответ и замер в ожидании следующей реплики.

— Хм, что ж… не думал, что когда-нибудь произнесу нечто подобное, но сказанное тобой взаимоисключает друг друга, ибо всё…

— …всё, что ты пока знаешь о Реальности — это твои сны, — закончил за него парень.

С первого же произнесенного им слова, выражение лица незнакомца начало меняться — сосредоточенное и уверенное, теперь оно было удивленно-обескураженным.

— Как… как ты узнал? — спросил пассажир, а затем, перевел взгляд за спину Виаму, словно пытаясь кого-то разглядеть.

«Надо уходить! Сейчас же!» — промелькнуло в голове Виама, и он почувствовал, как натянулись его нервы, словно стропы раскрывшегося парашюта.

Парень был готов в любую секунду вскочить с места и бежать, что есть сил, но, резко обернувшись, не успел и дернуться, так как понял, что уже слишком поздно — к ним направлялся человек в темной форме.

Виам глядел в глубину секции, затаившись за спинкой кресла. Его взгляд сканировал пространство, а разум пытался отыскать хоть какой-то выход, но в голову решительно ничего годного не приходило. Ему оставалось только сражаться, даже осознавая, что шансов нет.

К своему удивлению, он испытывал странное чувство, которое нельзя было назвать страхом. Это было какое-то смятение от бесславности подобного конца. Он не боялся того, что произойдет, но думал, что «…неужели это всё? Вот это? Ведь ничего после меня не останется… ничего…»

Человек в форме приблизился и мысли оборвались.

— Слушай, приятель, ты чего какой дерганный? — не выдержав, спросил Ремо.

Виам совсем не понимал, что происходит. Не веря глазам, он проводил взглядом прошедшего мимо незнакомца в темной форме, и ещё какое-то время осматривался, пока не почувствовал, как страх и волнение отступают, сменяясь облегчением.

«Это же был всего лишь стюард. Но, я же видел… видел совсем другое», — подумал парень и ощутил, как его затрясло — только сейчас его настиг страх. Пульс участился. Дыхание сперло. Ладони задрожали. Эта кратковременная волна, сокращая мышцы, прошла по всему телу и бросила его в холодный пот.

— Это… Всё это уже было. Или, вернее, должно было быть, — произнес Виам, снова озираясь и утирая лицо.

— Не понял. Ты о чем?

— Го-говорю тебе, это уже было! Наш разговор. Мы сидели. Сидели точно так же, как сейчас. Я только спросил куда мы едем и появились люди. В темной… У них была темная форма. Они напали. Без предупреждения, без требований… и стреляли! На поражение! Ты сказал, что это…

В запале эмоций, запинаясь, он рассказывал, что произошло, но странный отблеск во взгляде Ремо его остановил — в нём не было веры, но было сомнение. На мгновение, Виам представил себя на месте собеседника и подумал, как должно быть глупо выглядело всё со стороны. Это быстро охладило его пыл, и он тихо закончил, — …Фискал.

— Стоп! Фискал? — внезапно оживился Дежим.

— Да, да! — подтвердил парень, воодушевленно зацепившись за реакцию собеседника, как за спасательный круг в трясине собственной бредоподобной правды.

Пассажир замолчал. Его лицо выглядело озадаченным. Некоторое время, он обдумывал услышанное, а потом произнес:

— Это невозможно. То есть, невозможно абсолютно. Программа адаптации Квиритов беспрерывна. Она не повторяется, не воспроизводится, не останавливается…