Перри Мейсон. Дело о нанятой брюнетке. Дело о неосторожном котенке

— Что, черт побери, вы там несли о кошачьей психологии и какое отношение она имеет к делу? — потребовал ответа Гамильтон Бергер.

— Боюсь, мистер Бергер, что, если я вам это объясню, вы обвините меня в попытке перехитрить полицию. Я много думал о том, что вы сказали мне у себя в кабинете. Я понимаю ваше положение. Вы считаете, что адвокат не имеет права заниматься раскрытием убийств, ему следует ограничиться только непосредственными обязанностями адвоката. Я вынужден согласиться с вами. Я представляю Джеральда Шора и Деллу Стрит. Меня не интересует раскрытие никаких убийств.

— Но вы же хотите полностью оправдать Джеральда Шора, не так ли?

— Да.

— Тогда нет лучшего способа, как показать нам, кто же на самом деле совершил убийства.

— Закон так не считает. Вы возражали против моих методов, мистер Бергер. Ваш долг — доказать, что преступление совершено моими клиентами. Пока я ограничиваюсь только представлением своих клиентов, я выполняю работу адвоката в традиционной, общепринятой манере. Но как только я постараюсь «перехитрить полицию», как вы выразились, я становлюсь виновным в нестандартном поведении, которое вас так раздражает. Фактически, господин окружной прокурор, я решил не мешать вам заниматься расследованием, распутывайте сами ваши убийства. Это мое последнее слово, которое я вам обещал. Пойдем, Делла. Пусть лейтенант Трэгг и окружной прокурор разгадывают загадку. Это не наши проблемы.

— Послушайте, Мейсон, так нельзя! — запротестовал Гамильтон Бергер. — Я уверен, что вы знаете о деле гораздо больше, чем я.

— Нет, — покачал головой Мейсон. — У вас есть те же факты, что и у меня.

— Не исключено, что вы использовали имеющуюся информацию гораздо более плодотворно.

Мейсон поклонился.

— Спасибо, господин окружной прокурор.

— Вы обязаны сообщить нам, к каким выводам пришли, — не унимался Гамильтон Бергер.

— Хорошо, Бергер, я скажу вам кое-что. Я знаю одну вещь, о которой неизвестно вам. Лунк признался мне: он уверен, что Комо, слуга Шоров, экспериментировал с ядом. Он начал это примерно десять лет назад, незадолго до исчезновения Франклина Шора. Тогда умер брат Лунка, и у Лунка создалось впечатление, что Комо его отравил.

— Это правда? — обратился Гамильтон Бергер к Лунку.

— Да. Я не считаю, что этот проклятый японец имел что-то конкретное против моего брата, но думаю, что он просто экспериментировал с ядом — как, например, он попробовал его на котенке.

К компании присоединился лейтенант Трэгг и сообщил:

— В холодильнике стояло четыре бутылки портера, в них во всех обнаружен стрихнин. Вы считаете, что это дело рук слуги?

— Не сомневаюсь, что это он подсыпал яд, — заявил Лунк.

— Откуда вам это известно?

— Просто соображаю, что к чему, точно так же, как и вы анализируете факты.

Гамильтон Бергер повернулся к Трэггу:

— Появились новые удивительные доказательства, лейтенант. Мне необходимо поговорить с вами.

Мейсон улыбнулся и пояснил:

— Лунк имел в виду, господин лейтенант, что он практически уверен: отравитель — Комо. Если помните, вы говорили мне, что думаете о пулях: все три выпущены из одного револьвера, а следовательно, в обоих преступлениях виновен один человек. А теперь давайте порассуждаем дальше. У Матильды Шор идеальное алиби. Она находилась в больнице, когда совершалось второе преступление. У Джеральда Шора тоже есть алиби. Скорее всего, вы знаете какое, однако я не собираюсь высовываться, потому что не хочу выступать в качестве свидетеля. Естественно, мы исключаем Хелен Кендал и Джерри Темплара. По разработанной вами теории, лейтенант, вы можете исключить практически всех, кроме трех или четырех человек. Вам и карты в руки. Делайте свой выбор. Правда, на вашем месте я занялся бы расследованием смерти брата Лунка и проверил, не отравили ли его на самом деле. А теперь, господа, я надеюсь, что вы простите меня, потому что я пригласил обвиняемую на ужин.

Глава 24

Оркестр играл прекрасно. В полумраке танцевали всего несколько пар. Никто никому не мешал, правда, никто и не выделялся.

Не говоря ни слова, Мейсон и Делла Стрит кружили по залу под звуки испанской мелодии. Потом Делла начала тихонько подпевать. Внезапно она остановилась.

— Что с тобой? Муху проглотила? — спросил адвокат. — Давай еще потанцуем.

Она покачала головой.

— Что-то случилось? — забеспокоился Мейсон.

— Нет. Думаю, нет. Я неплохо поела, выпила и повеселилась. Так что, скорее всего, я готова к завтрашнему дню.

Музыка на мгновение смолкла. Мейсон, все еще обнимавший Деллу Стрит за талию, повернул ее к себе. У него в глазах появилось удивление.

— Чего-то я не понимаю… Ах да — тебе же завтра на эшафот. Ты что, беспокоишься об этом дурацком деле?

Она нервно рассмеялась.

— Ну, наверное, и приличным женщинам рано или поздно приходится проходить через подобное.

— Но ты же не совершала никаких преступлений!

— Мне хотелось бы, чтобы ты не забыл сказать Гамильтону Бергеру о том, что когда ты принес мне котенка, то не обнаружил Франклина Шора у меня в квартире.

— Я оказался в трудном положении, — признался Мейсон. — Правда, если бы я хорошо подумал, то этого не случилось бы.