Перси Джексон и похититель молний

– Бывает по-разному, – ответила Аннабет. – Некоторые остаются только на лето. Если ты ребенок Афродиты или Деметры, то огромной силой не обладаешь. Монстры таких иногда просто не замечают, так что можно обойтись парой месяцев летних тренировок, а остальное время проводить в мире смертных. Но некоторым из нас покидать лагерь опасно. Мы живем тут круглый год. В мире смертных монстров будет тянуть к нам. Они нас чувствуют. Провоцируют. Маленьких они обычно не трогают, но когда полубогу исполняется десять-одиннадцать лет, он либо добирается сюда, либо погибает. Кому-то удается выжить за пределами лагеря и прославиться. Поверь, тебе знакомы их имена. Некоторые даже не подозревают, что они полубоги. Но таких очень-очень мало.

– Значит, сюда монстры не могут пробраться?

Аннабет покачала головой:

– Только если кто-нибудь не спрячет их в лесу или специально не призовет их.

– Зачем кому-то призывать монстра?

– Чтобы потренироваться. Или подшутить над кем-нибудь.

– Подшутить?

– Суть в том, что границы не пропускают сюда смертных и монстров. Смертные видят на месте лагеря обычную долину и земляничную ферму.

– Получается… ты живешь здесь круглый год?

Аннабет кивнула. Она достала из-под ворота футболки кожаный шнурок с разноцветными глиняными бусинами. Точно такой же я видел у Луки, только у Аннабет на шнурке висело еще большое золотое кольцо, похожее на перстень выпускника колледжа.

– Я здесь с семи лет, – сказала она. – Каждое лето, в августе, в конце обучения мы получаем бусину за то, что пережили еще один год. Я провела здесь больше времени, чем большинство старост, а они все учатся в колледже.

– Как ты оказалась здесь так рано?

Она покрутила кольцо на шнурке:

– Это тебя не касается.

– Ясно. – Повисла неловкая пауза. – Значит… если я захочу, то могу прямо сейчас уйти отсюда?

– Это самоубийство, но ты можешь, если получишь разрешение мистера Ди или Хирона. Но они не дадут разрешения до конца летнего обучения, если только…

– Если только?

– …тебя не решат отправить в квест. Но такое случается крайне редко. В последний раз… – Она замолчала. По ее тону я понял, что в последний раз все закончилось плохо.

– Когда я болел, – сказал я, – а ты кормила меня этой штукой…

– Амброзией.

– Да. Ты спросила про день летнего солнцестояния.

Плечи Аннабет напряглись:

– Так ты все же что-то знаешь?

– Вообще-то… нет. В прошлой школе я подслушал, как Гроувер говорил об этом с Хироном. Гроувер упомянул день летнего солнцестояния. Мол, у нас время на исходе. Что это значит?

Она сжала кулаки:

– Хотела бы я знать. Хирон и сатиры в курсе, но они мне не говорят. На Олимпе что-то случилось, что-то очень нехорошее. Но когда я была там в последний раз, мне показалось, что все нормально.

– Ты была на Олимпе?

– Некоторых ребят, живущих здесь круглый год, как Лука, Кларисса и я, водили туда на экскурсию в день зимнего солнцестояния. В это время боги устраивают ежегодный большой совет.

– Но… как вы туда добрались?

– По железной дороге Лонг-Айленда, как же еще? Доезжаешь до Пенсильванского вокзала, заходишь в Эмпайр-стейт-билдинг и поднимаешься на специальном лифте на шестисотый этаж. – Она посмотрела на меня с таким видом, будто я обязан это знать. – Ты ведь из Нью-Йорка?

– Да, конечно.

Насколько мне известно, в Эймпайр-стейт-билдинг всего сто три этажа, но я решил об этом промолчать.

– После той экскурсии, – продолжала Аннабет, – погода стала чудить, словно боги начали ссориться. Пару раз я слышала, как шепчутся сатиры. Но поняла только, что было украдено нечто важное. И если его не удастся вернуть до дня летнего солнцестояния, будет очень плохо. А потом появился ты, и я надеялась… Понимаешь… Афина ладит почти со всеми, кроме разве что Ареса. И конечно, они с Посейдоном соперничают. Но в остальном, я думала, мы с тобой сможем объединить усилия. Мне казалось, ты что-то знаешь.

Я покачал головой. Мне хотелось ей помочь, но я так проголодался, устал и был переполнен эмоциями, что не мог задавать больше вопросов.

– Я должна получить квест, – пробормотала себе под нос Аннабет. – Не такая уж я маленькая. Если бы они только рассказали мне, в чем дело…

Откуда-то запахло жареным мясом. Аннабет, наверное, услышала, как урчит у меня в животе. Она велела мне идти и сказала, что потом мы еще увидимся. Я оставил ее на причале. Она водила пальцем по перилам, словно чертя план битвы.

Ребята в одиннадцатом домике болтали и валяли дурака в ожидании ужина. Я впервые заметил, что многие из них похожи: остроносые, с высокими бровями и озорной улыбкой. Таких детей учителя обычно считают сорвиголовами. К счастью, на меня никто не обращал особого внимания, и я с рогом Минотавра в руках спокойно пробрался к своему месту и плюхнулся на пол.

Ко мне подошел староста Лука. Он был похож на других детей Гермеса. Сходство нарушал шрам на правой щеке, но улыбка его выдавала.

– Нашел тебе спальный мешок, – сказал он. – И стащил туалетные принадлежности из магазина.

Может, насчет последних он и пошутил, понять было невозможно.

– Спасибо, – поблагодарил я.