Персидские юмористические и сатирические рассказы

— Не знаю, как вас и господина Н. благодарить за вашу любезность… Я не заслуживаю таких похвал — ведь что, собственно говоря, я сделал? Ничего особенного… Законы дружбы и гостеприимства обязывают каждого…

Он полез в карман, вынул конверт и протянул мне со словами:

— Ей-богу, мне стыдно…

— Что вы, что вы… Пусть врагу вашему стыдно будет! — отвечал я, распечатывая письмо.

— У меня в той же провинции небольшой клочок земли,— пояснил господин в очках.— Сейчас возникли некоторые осложнения, которых на месте решить нельзя… Накануне своего отъезда в Тегеран я зашёл попрощаться с господином Н. (ну с тем самым, который должен был прислать мне бидон масла) и посоветоваться с ним о своём деле. Он сразу сказал, что вы обязательно мне поможете,— да вот он сам пишет об этом…

Не мог же я не пойти навстречу просьбе друга после стольких похвал и комплиментов. Люди на меня надеются… И я сказал:

— Все, что вам будет угодно, сделаю с удовольствием по мере сил и возможностей.

Прошло дней десять, пока мне удалось уладить дела этого уважаемого господина, и он, распрощавшись со мной, уехал. Через два месяца почтальон приносит мне письмо из Ардебиля. Что такое? У меня ведь в этом городе никого нет.

Вскрываю конверт. Один из моих старинных знакомых, о котором я вот уже многие годы ничего не слыхал, пишет: «Несколько дней назад я получил письмо от господина Н. (от моего друга, что хотел прислать мне топлёное масло). Он сообщает, что во время своей поездки в Тегеран несколько дней был вашим гостем и в восторге от вашего гостеприимства, доброты и внимания. Вы не можете представить себе, как я рад был узнать, что вы проживаете в Тегеране. Дети здоровы и кланяются вам. Кстати, если вас не затруднит, пришлите мне, пожалуйста, в Ардебиль две хорошие керосиновые печки — большую и поменьше. Желательно, чтобы они горели голубым пламенем. Высылаю вам почтой четыреста туманов. Если печки будут стоить больше, пришлю разницу. Прошу не откладывать покупку в долгий ящик, так как приближается осень, а она у нас обычно холодная, не лучше зимы… С уважением…»

Я бросил письмо на стол, подпёр руками подбородок и уставился на стену: «Как все это понимать? Печник я, что ли, или специалист по нагревательным приборам? Где я возьму ему печки, да ещё такие, чтобы горели голубым пламенем?»

Но выхода не было. Все-таки, что ни говори, это была просьба приятеля, который через много лет отыскал меня с помощью моего уважаемого друга. Ничего не оставалось, как раздобыть и отправить ему эти печки.

Наступила осень. Я уже почти не вспоминал о моем друге и о его обещании прислать мне топлёное масло отличного качества. Как-то в обед, придя домой, я с удивлением увидел, что в квартире повсюду лежат какие-то вещи, тюки, ковры, перевязанные верёвкой.

Ничего не понимая, я вошёл в комнату, и взору моему предстали незнакомый господин, госпожа, двое детей и старушка, видимо, их прислуга. Они вежливо раскланялись, и я, преодолев первую растерянность, ответил на их поклоны, спросил о здоровье. Ведь раз люди пришли ко мне — они мои гости. Я их не знаю, но они-то, безусловно, знают меня. Иначе бы их здесь не было — в незнакомый дом человек не пойдёт!

— Вы, наверное, удивлены,— учтиво заговорил господин,— гадаете, кто мы такие и откуда приехали. Не так ли?

— По правде сказать, да! — отвечал я.

— Моя фамилия М.,— с приятной улыбкой отрекомендовался мой незнакомый гость.— По приказу министерства я переведён из провинции в Тегеран. Ваш адрес мне дал господин Н. (мой приятель, который пообещал прислать мне масло). Надеюсь, мы не причиним вам много беспокойства… Вот письмо от него.

Я поблагодарил и взял конверт. Н. писал: «Мой близкий друг господин М. переведён в Тегеран. Поскольку у него здесь нет ни друзей, ни родственников, прошу тебя взять его на несколько дней на своё попечение. Зная твою сердечность, надеюсь, что ты поможешь ему подыскать приличное жилье».

Я сложил письмо, сунул в карман и в течение всей следующей недели бегал с господином М. по городу, пока он не подыскал подходящую квартиру и не перевёз своё семейство и свои вещи от меня.

Прошло ещё какое-то время, и вот, дней пятнадцать — двадцать назад, в наше учреждение является посетитель. Одет по-деревенски: войлочная шапка, кушак, широкие сатиновые шаровары на шнурках. Держит в руках конверт, спрашивает меня.

Я с первого взгляда понял, что это протеже моего друга из провинции с каким-нибудь делом. Чтобы окончательно в этом удостовериться, интересуюсь:

— С кем имею честь?

— Ваш покорнейший слуга Кербелаи Корбан из Хемматабада. Меня сюда направил господин Н.

Так и есть! Тот самый господин, мой друг, который собирался прислать мне топлёное масло!.. В глазах у меня потемнело. Я стиснул зубы и схватил сигарету. Встать бы да и залепить этому Кербелаи Корбану такую оплеуху, чтобы он летел до самого Хемматабада!..

— Весьма сожалею, Кербелаи-ага, но я вынужден сообщить вам горестную весть,— сказал я, закурив.— Этот господин позавчера скончался от инфаркта. Бедняга до последней минуты ждал вас!