Персидские юмористические и сатирические рассказы

— Ничем, с утра до вечера бегаю как гончий пёс. Утром служба, в обед потихоньку смываюсь на два-три часа, иду в «ведомство», потом снова возвращаюсь на службу до пяти-шести часов, потом снова в «ведомство» до бог знает какого времени — девяти-десяти-одиннадцати ночи. Маршал, а ты что делаешь, ты ведь не похож на нас, тебе-то хоть спокойно живётся?

Этот приятель получил своё прозвище потому, что с детства почитал маршала Роммеля — он выискивал все, что о нем печаталось, смотрел все фильмы о нем.

— Дорогой мой, радость моя, мне спокойно с вами сейчас, когда я пью водку. А так какое там спокойствие, да разве это жизнь? Не желая вас обидеть, скажу, что это собачья жизнь. Утром — работа, днем — работа, вечером — работа. Ведь наша работа не нормирована. Задержат тебя до полуночи, а ты и пикнуть не смей. «Сделай это!» — «Слушаюсь!», «Сделай то!» — «Слушаюсь!», «Поезжай в Заболь!» — «Слушаюсь!», «Поезжай в Хаш[187]!» — «Слушаюсь!» Ну какая же это жизнь?! И сдохнуть раньше никак не получается, чтобы наконец обрести покой.

— Ну, братец Маршал, что это за речи — не дай бог. Ты ведь ещё молод, у тебя ещё полно дел в этом мире. Мы должны вместе пить водку, наслаждаться жизнью, почитывать!

— Дорогой мой, ей-богу, единственная радость моя в этом мире — это вы, мои друзья-единомышленники и водка! Клянусь собой, клянусь всеми вами, если б не мысли о детях, я бы хотел умереть и попасть на Бехештэ-Захра[188].

— Милый Маршал, брешешь! Я наперёд знаю твои мысли — ты умираешь от желания получить очередное звание. На-ка, бери! — И Доктор протянул ему рюмку.

Маршал выпил и причмокнул. Увидев проходившего мимо с бутылкой в руках молодого человека, он воскликнул:

— Милый, дорогой! Плесни-ка мне водочки. Добавь тонику. Спасибо. ещё немного льда. Благодарю тебя. Чтобы водки было много, а воды мало. Дай мне бог быть на твоей свадьбе виночерпием!— Потом он обратился к друзьям: — Нет, дорогие, совсем не так! На кой черт мне эти звания? К чему они мне, если нет морального удовлетворения? Ну предположим, мы выжили, ну и что? Как только фортуна изменит нам, сразу же схватят за глотку и скажут: «Эх вы, мать вашу так, по вашим физиономиям видно, что вы, сукины дети, такие-сякие», а потом отправят к праотцам.

— Милый Маршал, опять брешешь. Хочешь показать, что ты такой важный.

— Нет, душа моя! Какой там важный! Был бы важный — либо удрал бы, либо… А, будь что будет!

Толстому Маршалу было ещё далеко до старости, а голова его была уже совсем лысой. Он весь пылал и лоснился от алкогольных паров. Выругавшись, он стал прищёлкивать пальцами, приплясывать и напевать:

— За все, накупленное мною, Заплачено сполна душою —

Это вам не баклажаны покупать! Все вокруг смеялись, плясали, хлопали в ладоши, подбадривая его.

— Маршал, тебе помогла «драконова пилюля»? — спросил хозяин.

Продолжая веселиться, Маршал весь расцвёл:

— Помогла, да ещё как!

— А что это такое — драконова пилюля? — спросил господин Учитель.

— Это нечто величиной с орех фундука и цвета чёрной туши.

— Я спрашиваю, для чего она?

— Ага! Это уже существенный вопрос. Она для людей, у которых ослабевает зрение оттого, что они слишком много читают. Ведь у Маршала в последнее время здорово глаза ослабли. Бедняга совсем было уже утратил способность читать. Инженер привёз ему из Японии несколько «драконовых пилюль». Зрение стало таким острым, что и не говори! Теперь он может держать книгу в одном углу комнаты, а читать её из противоположного.

Маршал изобразил оскорблённую добродетель:

— Но клянусь, я читаю не так уж часто.

— Если слишком редко, жена обрушит крышу тебе на голову!

Вдоволь натанцевавшись и устав, Маршал снова уселся на своё место. На красном лбу и лысине выступили крупные капли пота. Он обратился к хозяйке:

— Ханум, милая, да стану я жертвой твоих ручек, да умереть мне ради твоего ясного, как луна, личика, будь добра, возьми чистый платочек, намочи его, потом выжми как следует и дай мне, да умереть мне вместо тебя! — И, получив платок, продолжал: — Да буду я твоей жертвой, я же тебя очень люблю, ты знаешь? Дай-ка поцеловать твой чудный лобик. Так что, когда твои дети вернулись домой, ты успокоилась?

— Знаешь, какие первые слова произнесла Парванэ? — спросила хозяйка. — Она бросилась в мои объятия и сдавленным голосом воскликнула: «Мамочка, я больше не поеду в Англию, я хочу остаться с тобой!»

Маршал растроганный под влиянием алкоголя, схватился руками за голову:

— Вай-вай, ты разрываешь мне сердце, дорогая моя, милая моя, ведь нельзя поступать так жестоко с детьми!

— Ни мне, ни их папаше некогда заниматься ими. Так всем лучше.

Чтобы не выслушивать его пьяные проповеди, хозяйка отошла подальше.

Маршал мокрым платком вытер лоб и лысину. Господин Учитель, глядя на его лысую голову, вставил острое словцо. Все захохотали.

— Ладно уж,— скромно потупился Маршал,— мы-то, несчастные, забитые, бедные, от всех терпим — от вас тоже стерпим.

— Ну и скромник нашёлся! Послышался голос ещё одного приятеля:

— Я поднимаю рюмку за здоровье друзей!