Персидские лирики X–XV вв.

Пусть чары подруги иль края
Душой не владеют твоей:
Обширна поверхность земная,
И много на свете людей.

Нет пса городского, который
Напастей бы всяких не нес
Затем, что не рыщет со сворой
В полях, как охотничий пес.

Ланиты ль румяные редки?
И обликов нежных черты?
Иль – в роще зеленые ветки?
В оградах садовых – цветы?

Как курица, льнешь ты к порогу,
Терпя, что пошлет тебе рок;
Не лучше ль пуститься в дорогу,
Как быстрый летун-голубок?

Везде лишь на миг очарован,
По рощам порхай соловьем;
Не мешкай, любовью прикован,
Как цапля в болоте своем.

Земля переносит удары
Воловьих и ослих копыт,
За то лишь достойная кары,
Что с небом кругом не бежит.

Хотя бы попалось и много
Красавиц тебе на пути,
Взгляни и своею дорогой
Спеши равнодушно пройти.

Вращайся во всяком народе,
Со всеми смеясь без забот,
Но сердце держи на свободе, —
Иль горе с любовью придет.

Атласам, шелкам, как новинке,
Дивиться ты можешь подчас,
Но помни при том, что на рынке
Не редки ни шелк, ни атлас.

Как конь или мул, тот подвижен,
Кто к странствиям вольным привык;
Не слеп он, не глух, не унижен,
Как жёрнова двигатель – бык.

Свободному мало охоты
В оковы дать тело свое;
Беспечный зачем на заботы
Спокойное сменит житье?

Слугою ты стал у подруги,
Она же не ценит тебя:
К чему предлагать ей услуги,
Души своей цену, губя?

Блажен, кто в ночную лишь пору
Лелеет ее на груди
И, верность блюдя к уговору,
На утро ей скажет: „Иди!”

А если у милой в неволе
Ты стонешь, без пользы любя,
Ты сам виноват в своей доле,
Взвалив тяготу на себя.

Когда под рукой моей груда
Плодов, и все сладких как мед,
Сажать ли мне зелье, откуда
Лишь горький рождается плод?

Подруга ли радостна будет,
А я – удручен и угрюм?
Ее ли печаль не разбудит,
А я не засну из-за дум?

Попавшийся в сети любезник
Находит двойник себе в том,
Кого на аркане наездник
Влечет за собою пешком.

Я взял бы любовь не на время,
Чтоб ноши посбавили мне;
Не барин мне нужен, чье бремя
Таскал бы я век на спине.

Как милая ступит из круга
Велений взаимной любви,
Она уж тебе не подруга,
И с нею ты связь разорви.

Чье сердце меня не жалело
В дни страха и скорби моей,
Какое быть может мне дело
До страхов его и скорбей?

И если мне друг мой бесстыдно
Обиды чинит, что ни шаг,
Откуда мне может быть видно,
Кто друг и кто лютый мой враг?

А если любовница хочет
Казаться твоею рабой,
То знай, что тебя лишь морочит,
В душе потешаясь тобой.

Что значат ее все приветы? —
Ловец то готовит силок.
Что значат мольбы и обеты? —
Вор метит на твой кошелек.

В любовь неизменную веря,
Не траться, чтоб не было бед:
Грозит тебе денег потеря,
А милой простынет и след.

Мгновенный восторг не покроет
Страданья бесчисленных дней;
Пирушка ночная не стоит
Похмелья на утро за ней.

В начале затеи ты зрело
Последствия все обсуди;
Не то – как покончится дело,
Раскаянье ждет впереди.

Таким же, как ты, подчиненье
Желаний и мыслей и слов
Не то же ли, что поклоненье
Любому из ложных богов?

Поводья ума безрассудно
Страстям не вручай ни на миг:
К любви тот склоняется трудно,
Кто мудрости трезвой достиг.

Мне эти страданья – не диво:
Терял уж от них я покой.
Бежит от веревки пугливо
Кто раз был укушен змеей.

Лишь око на милую взглянет,
А сердце влетит в ее сеть, —
Ни сердце любить не устанет,
Ни око смотреть и смотреть.

Здесь путь разуменья так ясен,
Так прост, что сомненья в нем нет;
Да жаль: для влюбленных напрасен
Их чувству противный совет.

И пеший ведь конному в поле
Не пара, но петлей влеком,
Упав, он встает поневоле
И снова бежит за конем.

Однажды я с думой такою
Всю ночь просидел до зари,
Внимая жестокому бою
Двух разных влечений внутри.

Корысть мне упорно твердила:
„К любви побуждает людей
Пленительной внешности сила,
Как женщин и малых детей”.

Но вот, уж когда от любезной
Бежать я, казалось, был рад,
Меня, как уздою железной,
Вдруг Верность свернула назад,

Сказав мне: „Такое решенье
Достойно лишь мелкой души.
Загладить свое прегрешенье
Молитвой усердной спеши”.

Схватив меня, Право приязни
Мне бросило тяжкий укор:
„В измену, достойную казни,
Ты впал, сокрушив договор.

Моя ли вина, что он хрупок
В твоих оказался руках?
Дерзнет ли на этот поступок
В ком есть перед совестью страх?

Найдется любовников мало,
Любезной неверных своей;
Супругов ли много бывало,
Бежавших от нежных цепей?

Бездушием камню подобен,
Кто с милой готовит разрыв;
Бесчувствен, кто сердце способен
Отнять, его раз подарив.

Чью душу влечет к себе роза,
Став целью его бытия,
Стремленьям того не угроза —
Жестокий удел соловья.

Как хочешь, люби осторожно,—
Нещадны людей языки.
Так розу сорвать невозможно,
Шипом не поранив руки.

Что деньги и прелести света?
Что вера и совесть и кровь?
Не будь твоим ласкам запрета
И все ты отдай за любовь.

И если враги за спиною
Трубят твоей милой позор,
Не верь их злорадному вою:
Их цель – между вами раздор.

Лихих языков не привяжет
И ртов не прикроет никто;
Ты слушай, что милая скажет,
А прочих не ставь ни во что.

Обиженный ею, ты с вида
Будь добр, усмехайся, шути.
Излишний совет! ведь обида
Не может от милой придти.

Не льсти себе впредь ожиданьем,
Что кончишь с любовью расчет:
Отказ от вины за признаньем
Тебя на суде не спасет”.