Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты

«Извещаю ваше превосходительство, что приязненное письмо ваше, изъявляющее печаль, я получил, и все прописанное уразумел и за благой совет благодарю, но я состоял в говоренном мною в точности. Слава Богу, что сперва вы стреляли по мне – я уже не под виною; вижу вас ныне двуязычным: с одной стороны, доброжелательство, а с другой – неприятельство. Я к вам присылал священника и монаха просить вас, чтобы, по приязни и доброжелательству ко мне, сперва пошли на Ахалцих, но вы отвергли мою просьбу, такова ваша дружба. Вы говорили, что вы лжи не произнесете, а я отнюдь правды не видел Бог милостив, неужто вы стращаете меня как ребенка или мальчика? Будьте готовы, я уже иду с вами сражаться если Бог даст благой успех, то я знаю, что сей поступок ваш отнюдь неизвестен всемилостивейшему Государю. Бог милостив, такова ваша дружба, я владение свое оставил с голоду, вам сделал добро, но на место добра злом отвечали. Я же поспешаю идти, уповая на Бога, увидимся друг с другом. Впрочем, остаюсь готовый к войне с вами».

– Ну, не скотина ли? – только и произнес Несветаев, прочитав письмо недавнего союзника.

Намереваясь двинуться прямо к Карсу, Несветаев просил Гудовича подкрепить его еще хотя бы одним батальоном пехоты и казаками.

Дело в том, что несколько рот ему надо было обязательно оставить у селения Кизыл-Чахчах, где сходились дороги из Карса и со стороны Эривани. Это селение Несветаев намеревался сделать тыловой базой. На подходе к Карсу выделялась красотой мечеть Кюмбет-Джами, бывшая в прошлые века православным храмом.

Между тем Мамед-паша продолжал хитрить. Так, навстречу Несветаеву он выслал армянского священника, который от имени Мамеда-паши сообщил, что с приближением русских гарнизон Карса будет стрелять только холостыми и что паша с легкостью сдаст крепость русским. Разумеется, верить таким обещаниям было нельзя. Подойдя к окрестностям города, Несветаев заметил турок, укрепившихся на высокой горе.

Генерал-майор вызвал к себе подполковника Печерского:

– Возьми два батальона егерей, гренадеров и три пушки, да выбей побыстрей мне турок с горы!

Однако быстро выбить турок не получилось. Поддерживаемые огнем из крепости (отнюдь не холостым!), турки оказали сильное сопротивление. Пришлось Несветаеву в подкрепление Печерскому отправить три роты Саратовского полка. Только после этого турки бежали в крепость.

Проведенная рекогносцировка оптимизма у Несветаева не вызвала. Карс был обнесен двойной стеною и защищен батареями, обстреливавшими весь форштадт. Базальтовый мост, служивший переправой через реку Карс и связывавший предместье с крепостью, был разрушен. В самой крепости имелась цитадель с двойною стеной, господствующая над всеми окрестностями и вооруженная лучшими орудиями. Всего же на стенах Карса находилось до 60 орудий, а гарнизон насчитывал до 20 тысяч.

А на следующий день генерал-майор получил письмо Гудовича, в котором тот просил не предпринимать штурма, если Несветаев не уверен в сдаче крепости, а стараться завладеть самим Карским пашалыком.

У Несветаева как камень с души упал. Штурм хорошо укрепленного Карса стоил бы больших потерь, что для и так немногочисленных наших войск имело бы самые негативные последствия.

Отступив в селение Кизыл-Чахчах, Несветаев занялся сбором провианта.

Тем временем в Карс прибыл турецкий отряд Али-паши с двумя тысячами пехоты и тысячей кавалерии и приказанием атаковать русских при содействии гарнизона. Но Али-паша, не решаясь атаковать Несветаева, встал в бездействии близ Карса. Войска его не имели еды, поэтому отбирали ее у местных жителей. Чтобы хоть как-то оправдаться перед сераскиром за бездействие, Али-паша объявил, что будет платить по двести турушей всякому, кто принесет ему голову русского солдата. И что же, вскоре перед его шатром уже лежало около сотни голов? Осмотрев их, Али-паша остался недоволен, уж больно все смахивали на местных бродяг. Но делать нечего, выплатив всем по половине обещанной суммы, он велел набить головы соломой, после чего отправил в подарок Юсуфу-паше, как свидетельство своих побед над русскими.

Но сераскира было не так-то просто обмануть. Осмотрев смердящие дары Али-паши, он лишь недобро усмехнулся:

– Если это русские солдаты, то я правитель Индии и Китая! Наверное, в следующий раз в качестве доказательств доблести лучше сразу приказать привезти голову самого Али-паши!

* * *

Находясь в Тифлисе, Гудович прикидывал, какой его ответный ход будет более правильным. Просидев не один вечер над картой, он пришел к выводу, что Мамед-паша мог получить подкрепление только из Ахалциха, где находились турецкие войска, возвратившиеся после неудачного нападения на Редут-Кале. Поэтому, чтобы лишить Карс этой помощи, Гудович решил с резервными войсками двинуться прямо на Ахалцих, а захватив его, повернуть на Карс и штурмовать его, уже соединившись с Несветаевым.