Персия: эра войны и революции. 1900—1925

Бажанов и его спутник Максимов перешли границу 1 января 1928 года около города Лютфабад. По утверждению Бажанова, посылать за ними вооруженный отряд в тот момент было некому и не из кого его составить – по случаю Нового года все были побеждены избыточным количеством крепких напитков. Тут-то Максимов, опять же, по словам Бажанова, и узнал впервые неприятную новость: тот, за кем он следит, намерен уйти прочь из СССР, а агент волен поступать по собственному усмотрению. «Аркадий Романович, это пограничный столб и это – Персия. Вы – как хотите, а я – в Персию…» Карабин у Максимова в этот момент имелся, но все патроны Бажанов благоразумно оставил у себя.

Ушли в итоге оба вместе. «В центре дистрикта меня ждет новый необыкновенный шанс. Это – начальник дистрикта, Пасбан… человек умный, волевой и решительный. Он должен нас отправить в столицу провинции (Хорасана) – в Мешед. Он мне объясняет, что между нами и Мешедом горы в 3000 метров высотой. Колесная дорога только одна; она идет в обход гор, приближаясь к Ашхабаду, и против Ашхабада проходит сквозь горы по глубокому ущелью и перевал через город Кучан и затем идет налево к Мешеду: “Послать вас по колесной дороге в Мешед, значит послать вас на верную смерть: с сегодняшнего дня будет дежурить отряд чекистов с автомобилем, который вас схватит и вывезет в Советскую Россию. Единственный ваш шанс – идти напрямик через горы. Здесь нигде дороги нет. Есть тропинки, по которым летом жители иногда идут через горы. Сейчас зима, все занесено глубоким снегом. Но вы должны попробовать. Большевики в горы пойти не рискнут. Я вам дам проводников и горных лошадок. Не питайте никакого доверия к проводникам; питайте полное и неограниченное доверие к горным лошадкам – они найдут дорогу”».

Четыре дня маленький караван карабкался по занесенным снегом перевалам. «Вконец измученные, мы спускаемся наконец на пятый день в долину Мешеда и уже в его предместьях выходим на автомобильную дорогу. Здесь циркулирует грузовик на правах автобуса. Мы попадаем в него вовремя, занимаем задние места, сейчас же за нами в автобус садятся два чекиста, но они вынуждены занять места перед нами. Они, вероятно, полагают, что мы вооружены, и ничего себе не позволяют».

В единственной гостинице Мешеда разворачиваются события, достойные остросюжетного фильма. Сначала Бажанов в последний момент отнимает чашку кофе у своего спутника, учуяв запах цианистого калия. Потом единственная свободная комната оказывается без замка в двери. Кое-как заклинив дверь стульями, беглецы пытаются немного поспать, но их будит местная полиция и тащит в участок. «Оказывается, с нашим приездом в Мешед началась необычайная суматоха во всех советских организациях. Информаторы полиции, следящие за советчиками, видели, как советский военный агент Пашаев, встретясь с советским агентом Колтухчевым (директором нашей гостиницы), передал ему револьвер и еще что-то (очевидно, яд). Полиция, сообразив, в чем дело, устроила засаду под нашей дверью. Ночью Колтухчев подымался с револьвером, чтобы нас ухлопать (вслед за чем его обещали сейчас же вывезти в Советскую Россию), но под нашей дверью его арестовали, а нас перевезли в полицию».

В итоге Бажанов и Максимов какое-то время обитали в кабинете начальника полиции, ради своей безопасности почти не выходя оттуда, а между Москвой и Тегераном шли переговоры о выдаче беглецов. «Все последние годы между Персией и СССР были всегда три-четыре спорных вопроса, по которым ни одна сторона не уступала, настаивая на своем праве. Это были вопросы о рыбных промыслах в пограничной зоне на Каспийском море (много икры), о нефтяных промыслах и в особенности о линии границы, которая определяла, кому принадлежит очень богатый нефтью пограничный район. За мою выдачу Сталин соглашается уступить персам по всем этим спорным вопросам, и, кажется, персидское правительство склоняется к тому, чтобы меня выдать».

Узнав, что его, скорее всего, выдадут, Бажанов выбрал момент, когда по случаю выходного дня все местное руководство разъехалось по загородным резиденциям, и потребовал встречи с командующим Хорасанским военным округом. И сообщил тому, что Абдольхусейн Теймурташ – министр двора и ближайший сподвижник шаха, сыгравший важную роль в его восхождении на престол, – на самом деле советский агент. Кстати, этот государственный деятель в 1919–1920 гг. был губернатором Гиляна, как раз когда там вовсю начинали разворачиваться драматические события неудавшейся персидской социалистической революции.