Персия: эра войны и революции. 1900—1925

Среди событий, связанных с отношениями Персии и раннего СССР, особое место занимает история бегства за границу Бориса Бажанова. Он с 1923 года занимал должность секретаря Политбюро и помощника Сталина по делам Политбюро. Поэтому его часто называют личным секретарем советского вождя, хотя официально он так не именовался никогда. На принятие решений Бажанов, конечно же, не влиял, но был в курсе отношений между членами Политбюро, видел все закулисье тогдашней советской политики, как внутренней, так и внешней.

Решение эмигрировать он сам объяснял тем, что разочаровался в коммунистических идеях и особенно в том, к чему они приводили в реальной жизни. Каганович, когда-то рекомендовавший его Сталину, утверждал, что его прежний протеже «попал под влияние зиновьевцев» и поэтому сбежал за границу. Можно предположить, что реальные мотивы, побудившие Бажанова к бегству, лежали не столько в идеологической, сколько в практической области: наблюдая воочию безжалостную борьбу за власть среди группировок большевистского руководства, он осознал опасность своего положения. Все шло к полной и окончательной победе Сталина, но, кто бы ни победил, мог усмотреть в секретаре Политбюро слишком осведомленного свидетеля. К моменту бажановского бегства уже произошла и альтернативная демонстрация троцкистов к 10-летию Октябрьской революции, и сам Троцкий был не только снят со всех постов, но и исключен из партии. Впрочем, готовиться к эмиграции помощник Сталина начал еще раньше и весьма тщательно.

Как писал Бажанов в мемуарах, он стал искать пути к бегству и понял, что польская граница надежно охраняется, румынская прикрыта естественной преградой – рекой Днестр. Попытка не вернуться из Финляндии сорвалась по личным причинам, а потом Бажанова перестали выпускать за границу. И спасением ему показалась далекая, если смотреть из Москвы, экзотическая, но относительно открытая Персия. «…Изучая карту, я останавливаюсь на Туркмении. Ее населенная полоса тянется узкой лентой между песчаной пустыней и Персией. И столица – Ашхабад – находится всего километрах в двадцати от границы. Не может быть, чтоб там не нашлось возможности легально приблизиться к границе… Я решаю бежать в Персию из Туркмении».

И Борис Георгиевич Бажанов начал свой путь в Персию. «В Ашхабаде я явился к первому секретарю ЦК Туркмении Ибрагимову. Я его знал по ЦК. Когда я был секретарем Политбюро, он был ответственным инструктором ЦК и рассматривал меня как большое начальство. Тем более он был удивлен моему приезду. Первая идея – я приехал на его место. Я его разубедил, объяснил, что я хочу на маленькую низовую работу…» Потом Бажанов назвался страстным охотником, причем, непременно на крупную дичь. Под этим предлогом запросил у начальника 46-го пограничного отряда войск ГПУ, который нес охрану границы СССР и Персии, два карабина и два пропуска на право охоты в пограничной полосе. Почему два пропуска? По словам бывшего секретаря Сталина, он умудрился привезти с собой из Москвы знакомого, который, как Бажанову было известно, ведет за ним слежку для ГПУ. И даже устроил того «на небольшую хозяйственную работу». Зачем он так поступил, вряд ли кто-то может сейчас сказать. То ли решил изощренно пошутить, то ли предпочел использовать уже известного агента вместо необходимости соображать, кого приставят вместо него.

Обзаведясь пропуском в пограничную полосу, Бажанов стал выяснять, хорошо ли охраняется персидская граница. «Часто, разговаривая с Ибрагимовым, я расспрашивал его о Персии. Меня смущает, что железная дорога – наша главная связь со страной – проходит все время по самой персидской границе. В случае войны персам ничего не стоит перерезать нашу главную коммуникационную линию. Ибрагимов смеется: “А наш 46-й пограничный отряд на что?” Я возражаю: “Я говорю ведь об армии…” В другой раз я говорю: “Здесь у вас граница совсем рядом; наверное, часты случаи бегства через границу”. “Наоборот, – говорит Ибрагимов, – чрезвычайно редки. Конечно, граница очень велика, и линию границы охранять было бы очень трудно. Но чтобы приблизиться к границе, надо добраться до какого-то населенного места, а именно за ними сосредоточено постоянное наблюдение. Никакой новый человек не может быть незамеченным”. “Хорошо, – говорю я, – но это не относится к партийцам. Ответственный работник без труда может приблизиться к границе и перейти ее. У вас бывали такие случаи?” “Два, – говорит Ибрагимов, – они не представляют никаких затруднений. Ответственного партийца, бежавшего в Персию, мы хватаем прямо в Персии и вывозим его обратно”. “А персидские власти?” – “А персидские власти закрывают глаза, как будто ничего не произошло”. Это выглядит довольно неутешительно…»