Персия: эра войны и революции. 1900—1925

В этом отношении престиж русского имени стоит высоко; помощника пристава никто не осмелится пальцем тронуть… Да и по существу туркмены шахскому правительству в действительности податей не платят, и пространство от реки Атрека до склонов Иранского плоскогорья принадлежит Персии лишь номинально… В прошлом году бельгийцы, организовавшие таможенное дело в Персии, обложили пошлиною торговые сношения туркмен с персидским населением. Это вызвало огромное волнение и повело к полному разрыву между ними и персидскими властями… Астрабадский губернатор собрал шесть тысяч войска, а иомуды все вооружились, и чуть не произошло столкновения…»

В издании описан и пограничный пост Российской империи на границе с Персией, который производил впечатление легкой летней постройки. «При ближайшем осмотре мы с изумлением увидели, что пост весь картонный. Небольшие окна освещали внутренность этого здания, представлявшего собою не что иное, как один из переносных бараков датской системы, которые были в свое время на Нижегородской выставке, а затем, при устройстве пограничной линии в Средней Азии, явились временными помещениями для нижних чинов пограничной стражи впредь до постройки постоянных постовых зданий. Сделанный из деревянных рам, обитых толстым, пропитанным особым составом и покрашенным картоном, домик по всем соединениям имел порядочные щели. Маленькая комнатка начальника поста с двумя чуланчиками, приспособленными для цейхгауза и кладовой, и большая комната, в которой стояло около двадцати кроватей, составляла все помещение. Около барака виднелись стены начатой постройки… Тут же невдалеке, на коновязи, под небольшим навесом из тростника, стояли казенные лошади, а около глубокого колодца вырыта была в земле небольшая яма, наполненная водою».

Далее Д.Н. Логофет уделяет внимание укреплению Чаатлы, построенному в период присоединения этого края к Российской империи: «Десяток домов как-то особенно сиротливо вырисовывались среди необъятной пустынной равнины… Деревянный высокий мост через Атрек, построенный недавно, вел в укрепление, обнесенное невысоким валом. Необходимость постоянного наблюдения за действиями приграничных наших и персидских туркмен вынудила установить особую должность пограничного с Персией комиссара, для поддержания престижа которого среди туркмен, признающих и уважающих лишь силу, был образован особый отряд, который в настоящее время состоит из роты пехоты, сотни туркменского конно-иррегулярного дивизиона и двух артиллерийских орудий. Пограничный наш комиссар, живший в укреплении Чаатлы, скоро принужден был переменить место своего пребывания, причем оно было им избрано уже на персидской территории, в центре иомудских кочевок, в местности, называемой Кумбет-Гауз, лежащий в ста с лишком верстах от русской границы. Для охранения его от возможных случайностей был назначен особый конвой, который в настоящее время состоит из целой сотни туркменского дивизиона и двух орудий. Таким образом в сущности вся территория до реки Гюргена фактически принадлежит России. Несмотря на возмущение туркменских племен против персидских властей русский отряд не испытывает от такого положения вещей никаких затруднений. Перед русским престижем одинаково склоняются и персидские власти и старшины туркменских племен. Туркмены часто говорят, что для них не составляло бы никакого затруднения истребить русский отряд, но что они сами сознают бесполезность такого предприятия, так как силы Ак-падишаха несчетны и воинов у него столько, сколько песчинок в пустыне. Если потребуется, то вместо маленького отряда появится огромный, в сотни тысяч человек. Значение русского имени так велико, что по Гюргену русский может проехать один без всякого конвоя и оружия…»