Персия: эра войны и революции. 1900—1925

Среди курдов, в Персии, у него осталась та семья, которую он считал родной, где жили его сверстники, кого он называл своими братьями и сестрами.

Однажды, когда мы с ним вдвоем были на охоте и в холодную ночь грелись у костра, он рассказал мне о себе.

– В той семье, где я рос мальчиком, – говорил Хива-Клыч, – была девочка, Тач-Гюль, немного помоложе меня. Мы росли как брат и сестра. Она была очень красивая. Ее мать была персиянка, красавица, которую во время аламана (набега) увезли из Персии…»

Василий Ян жил и не раз бывал в Средней Азии, и персидская тема нашла отражение в его путевых заметках «Голубые дали Азии» (М., 1914). В одной из ее глав – «Вдоль персидской границы» – он описывает поездку-проверку, которую проводил генерал-лейтенант Русской императорской армии, начальник Закаспийской области и командир Второго туркестанского корпуса Деан Иванович Субботич. «С острова Огурчинского генерал Суботич на “Спинозе” проехал к персидской границе, в пограничный городок Чикишляр, маленький, более похожий на военное поселение. Возле него находились крупные рыбные промыслы миллионера Лианозова…

В одном месте, на самой границе с Персией, Суботича встретила небольшая группа туркменских всадников. Они сошли с коней и выразили восточный “салям” русскому “ярым-падишаху” (полуцарь).

Это был, со своими телохранителями, знаменитый глава пограничного туркменского племени Сатлык-хан, постоянно живший в Персии, известный своими набегами на туркмен, живших в русском Закаспии, и похищением пленных, которых он держал в цепях, заставлял копать арыки для орошения полей туркмен его племени, живших в Персии, занимаясь земледелием.

В разговоре с Сатлык-ханом Суботич держался довольно приветливо, но все сопровождавшие генерала ожидали каких-то внезапных, каверзных, враждебных действий от известного своей хитростью Сатлык-хана, чьи спутники, по-видимому, скрывались невдалеке за холмами. Генерала Суботича конвоировал небольшой конный отряд – всего десять-двенадцать казаков. Сатлык-хан, высокий, худощавый туркмен с очень тонкой талией, гибкий и порывистый в движениях, просил, чтобы его не считали врагом “белого царя”, и сказал, что прибыл нарочно, дабы выразить почтение его генералу и просить защиты для персидских туркмен от притеснений персов…

Суботич обещал рассмотреть эту просьбу Сатлык-хана и позже отправил в Персию комиссию, поручив выяснить какие-то претензии персидских туркмен…

Написанные мною тогда “Путевые заметки во время поездки начальника Закаспийской области 9—19 марта 1902 года”, повествующие о маршруте поездки, многочисленных просьбах населения по пути следования и сделанных в связи с этим генералом Суботичем необходимых распоряжениях, напечатали асхабадские газеты».

Часть II Персия: между Британской и Российской империями

Термин «Большая игра» для описания сложного противостояния Российской и Британской империй в Южной и Центральной Азии был придуман английским офицером Артуром Конноли. Персия неизменно находилась в центре этих событий и часто принимала в них активное участие.

Большая Игра: от Конноли до Киплинга

Согласно официальной исторической версии в 1840 году Конноли записал эти слова на полях скопированного письма. Само письмо было отправлено британским представителем в Кабуле губернатору Бомбея (ныне город Мумбаи в Индии). Впоследствии популярность выражения обеспечил Киплинг, использовавший его в романе «Ким» о мальчике-ирландце, выросшем в Индии среди местных жителей, что позволяет этому «сахибу, сыну сахиба» с легкостью становиться неотличимым от них. Конечно, он оказывается для тех, кто ведет Игру, весьма ценным кандидатом, перевоплощаясь то в проводника странствующего ламы, то в мальчика на побегушках у торговца.

«– Этот военный – мелкая рыбешка, – объяснил Махбуб Али, – но со временем мы поймаем более крупную. Он лишь продает быков за две разные цены: одна цена для него, другая – для правительства, а я это не считаю грехом.

– Почему мне нельзя было просто унести книгу и на этом успокоиться?

– Тогда он перепугался бы и донес об этом своему начальству. А мы, возможно, потеряли бы след большой партии новых ружей, которые переправляются из Кветты на Север. Игра так велика, что одним взглядом можно окинуть только маленький ее участок».

Редьярд Киплинг