Персия: эра войны и революции. 1900—1925

А быть арестованным после того, как я во благо Родины поставил на карту свое доброе имя, участвуя в убийстве, – я считаю для себя обидным и немыслимым. Поэтому я и решил пока посидеть в Персии. Но это решение сейчас же распадется прахом при одном лишь намеке, что я для тебя могу быть полезен или просто нужен. Пожалуйста, не думай о моих личных желаниях, и если только тебе действительно меня нужно – я приеду, будь то в вагоне третьего класса или для перевозки мелкого скота…»

После отречения Николая II среди предлагаемых кандидатур в новую власть был и Дмитрий Павлович. Но он предпочел остаться в Тегеране, после прихода к власти большевиков жил в доме английского посла в Персии Марлинга, а в 1919 году вместе с ним уехал в Англию.

Опасное путешествие

Гарольд Е. Уэстон (1894–1972), американский художник и политический деятель, летом 1919 года вместе со своим другом отправился из Багдада в путешествие по Персии и в апреле 1921 года опубликовал «Персидские путевые зарисовки». Уэстон, которому во время путешествия было всего двадцать пять лет, внимательно фиксировал все увиденное – делал зарисовки, фотографии, заносил в записную книжку услышанные истории и описание уже уходящих традиций (еще до проведенной через несколько лет Резой-шахом модернизации), позже опубликованные в «National Geographic» (Открывая миры. Авт. – составитель Марк Дженкинс. М.: Paulsen, 2015).

«По прибытии в Исфаган (называемый здесь «испаган»), выйдя наутро сфотографировать бирюзовый купол мечети Шах-Аббас, мы были напуганы трубными звуками. На узкой улочке толпился народ. Вскоре показалась группа персидских полицейских – в белых папахах. Они вели окруженного ими со всех сторон высокого и тощего чернобородого мужчину со связанными за спиной руками. Это очередного пойманного разбойника вели к центральной площади на виселицу. Накануне, как нам сообщили, были повешены семеро разбойников, а еще своей очереди ожидали почти две сотни. Это были члены банды, которая в течение десяти лет бесчинствовала на дорогах и в селениях возле Исфагана. Мы проезжали деревни, где грабили эти молодчики, – разоренные, с домами без крыш. Как говорили, сотни невинных крестьян были убиты разбойниками. Бесчисленные караваны были ограблены ими и лишились всех своих богатств. Примерно 40 000 туманов (около 80 тыс. долларов) удалось конфисковать, и персидские власти с помощью пыток и всяческого рода посулов пытались выведать тайные места, где хранилась основная часть награбленного. Нагар Алиш, четырнадцатилетний сын одного из главарей банды, был в числе немногих, кому было известно местоположение тайников. О преступлениях этого мальчика на базарах судачили даже больше, чем о деяниях взрослых членов банды, народная молва приписывала ему более 200 жестоких убийств, совершенных собственноручно. Когда губернатор Исфагана пригрозил выстрелить им из пушки, если он не скажет, где спрятаны сокровища, мальчик, как передавали, гордо ответил: “Я убивал людей разными способами. Видел, как умирают, наблюдал смерть быструю и смерть медленную. Сам же до сих пор жив. Хочу, чтоб мной выстрелили из пушки, так поскорее увидишь, что там за гробом”. Другие рассказы про этого парнишку подтверждают слухи о его абсолютном бесстрашии. Когда на помощь бактрийцам (персидское племя) с юга прибыли около 1000 вышколенных британцами персидских солдат и офицеров и основная часть банды была окружена, взята в плен или уничтожена, небольшой группе главарей банды удалось подкупить стражу и бежать. Десять дней шла охота на них в горах. В результате попали в плен или были убиты все, кроме мальчика Алиша и еще двоих. Четыре дня спустя их загнали в ловушку, зажав в углу садовой ограды. Двое мужчин собрались сдаться. “Что толку сопротивляться?” – говорили они. Повернувшись к трусам и окинув их презрительным взглядом, подросток поразил их выстрелами, потом последними тремя патронами застрелил еще троих из нападавших бактрийцев и только после этого сдался сам. Когда Алиша привели к губернатору и тот спросил, сколько мужчин, женщин и детей он убил, мальчик надменно бросил ему: “Если б я знал, что мне будет задан столь глупый вопрос, я бы дал себе труд подсчитать”. При себе у нас были рекомендательные письма, адресованные начальству по всему маршруту, и нам выделяли охрану, оберегая от нападения летучих разбойничьих отрядов…»

При этом наличие выделенных телохранителей еще ничего не гарантировало. И охрана могла оказаться ненадежной, и разминуться с ней было очень легко.