Персия: эра войны и революции. 1900—1925

Масянов писал: «Даны были пароходы “Опыт” и “Милютин”, и началась погрузка казачьих семей и их небольшого имущества, а также и Войсковой казны. В этот момент появились два советских корабля и выпустили несколько снарядов по Форту. Капитаны “Опыта” и “Милютина” приказали пассажирам сойти на берег, сказав, что они сейчас примут бой. Все же имущество и половина Войсковой казны осталась на пароходе. Сдалось всего 2 генерала, 27 офицеров и 1600 казаков и с ними красные захватили и остальные 24 ящика серебра Войсковой казны».

Размышления о войсковой казне можно было бы на этом завершить, но привлекает внимание странная история Яицкого войскового банка, происшедшая во время Гражданской войны в Приуралье (в 1918–1920 гг.). Яицкий банк являлся не только банком, но и базовым экономическим центром.

И это обстоятельство подтверждается Параграфом 1 Устава Яицкого Войскового банка:

«Яицкий Войсковой банк является общей войсковой казной, почему все суммы, следуемые войску… поступают или зачисляются в Яицкий Войсковой Банк, как для хранения, так и для учета».

Сдаваться властям красных руководители этого банка никак не могли, потому что 29 декабря 1919 года на последнем заседании правления постановили и приняли к исполнению приказ войскового правительства о немедленной эвакуации Войскового банка через Форт Александровский на Кавказ.

Именно по этой причине в передовом отряде Толстова присутствовал заведующий Яицким Войсковым банком. Предположительно этот человек имел приказ лично сопровождать подводы, везущие в нескольких ящиках банковский запас, и в нем действительно могло оказаться золото хотя бы потому, что ящики серебра могли доверить и офицерам.

Однако, опровергая эту версию, И. Куцай написал: «Они ушли на юг, к границам Ирана. Семи подвод при генерале уже не было. Да и было ли золото?.. Это все еще загадка истории».

Атаман В.С. Толстов тоже был не из тех, кто легко сдается обстоятельствам, и через пустыни Туркмении отправился в Персию. Глубокой ночью, 4 апреля 1920 года, с группой из казаков, офицеров и гражданских, всего около 214 человек, генерал Толстов начал поход в Персию, направляясь из форта Александровского в сторону Красноводска и дальше. Примерно через 2 месяца он находился уже на территории Персии и 2 июня 1920 года вышел к городу Рамиану. К этому моменту с ним оставались 162 человека. Часть казаков во время марша ушли из отряда, некоторые погибли в пути, во время стычек с туркменами.

По прибытиb в Персию Толстов вскоре выразил желание перейти на службу Британии. Он обратился с этим предложением к командованию британского экспедиционного корпуса, находящегося в Персии. У него была идея сформировать независимую часть в 200 человек из уральских казаков для несения военной службы в составе британских сил на территории Персии.

Предложение генерала поначалу вызвало у британцев интерес, потому что была идея использовать казаков и офицеров группы Толстова для защиты коммуникаций между Британской Индией и Персией.

Но в октябре 1920 года командование британского экспедиционного корпуса передумало принять русскую часть для этой миссии. Под предводительством атамана Толстова часть его людей из уральских казаков для дальнейшей репатриации перебросили из Персии в Месопотамию (Ирак) и разместили в британском лагере.

11 ноября 1920 года на территории Ирака генерал Толстов попал в специальный лагерь, созданный в городе Басра для русских беженцев. Пребывая в течении девяти долгих месяцев в этом лагере, он начал писать книгу. В 1921 году книга «От красных лап в неизвестную даль. Последний поход уральцев» впервые увидела свет в Константинополе (Стамбул). Последний атаман Уральского казачьего войска начал свою книгу со слов об эмиграции на чужбине:

«Начинаю свою повесть не с первых своих походов в неизвестность, а только с прибытия в Форт – Александровск: с этого времени мы становимся “уходцами” – людьми, если не навсегда, то на долгое время сознательно покинувшими свой родной край. Что толкнуло нас в неизвестную даль?»

Проясняя ситуацию и рассказывая в своей книге о событиях тех дней, атаман Толстов написал: «Представляющаяся возможность спасти ни в чем не повинных людей от красного ужаса и сильное желание избавить их от этого как можно скорее заставляют быстро согласиться с тем, чтобы на одном из этих судов был послан начальник Штаба генерал-майор Моторнов с правом делать все для спасения армии от моего имени и расходовать на наем судов для этой цели войсковое серебро. На этом же заседании я услыхал, что последняя мера будет самой действительной из всех способов чего-либо добиться от главы “Торгового дома”. Мне также передали сказанные в Петровске Челабова слова, указывающие даже сумму, обеспечивающую наш выезд на юг. Закипели приготовления, и я не ошибусь, если скажу, что все, кому надо было уезжать, к вечеру этого дня были готовы к посадке, но лихим морякам не нужны наши порядки – они сами укажут нам время».