Персона

– Но это же естественно.

Эльга сжала Соню в объятиях. Слезы у той больше не текли, теперь свою боль она преодолевала яростью. Затем повернулась к Фрэнку, приставила к его груди палец, словно пытаясь коснуться сердца, и сказала:

– Что касается вас, то вы сами заинтересованы в том, чтобы его поймать.

– Я его поймаю, – без обиняков ответил он.

С Эльгой Фрэнк обменялся взглядом. Их тоже брал за живое этот эмоциональный взрыв.

– Если хочешь, я могу поехать с тобой в больницу, – предложила Эльга.

– Нет, – сказал Фрэнк, не дожидаясь ответа Сони, – у вас нет права к нему заходить.

Он подхватил Соню под локоть и повел из комнаты.

– Пойдемте, я вас провожу.

– Может, помочь тебе с детьми? – спросила Эльга. – Если нужно, я могу к ним съездить.

– Нет, с ними сейчас Хода, а беспокоить их пока ни к чему.

Фрэнк повернулся, но не успел переступить порог, как его окликнула Эльга:

– Мне в голову пришла одна мысль.

– Да?

– Я, кажется, придумала, как выяснить, связан был Филипп с армией или нет.

– И как же это сделать?

– Это всего лишь предположение, может, стоящее, но, может, и нет. Дайте мне вашу визитку, я вам через час позвоню.

Фрэнка ее слова заинтриговали. Он протянул ей свою карточку и посмотрел на Лоране, лицо которой по-прежнему представляло собой застывшую маску. Комиссар знал: ей не хотелось бы, чтобы Эльга вмешивалась в это дело, имевшее к ней лишь самое косвенное отношение. Но сам он усматривал в этом нечто другое и уже оценил эту девушку, хотя и не знал пока почему. Фрэнк кивнул Лоране и вышел.

Вместе с ним ушла и Соня, чтобы столкнуться с жестокой реальностью жизни, до этого определяемой одними лишь прямыми линиями, но вдруг сломавшейся. Глядя подруге вслед, Эльга вспомнила их первый ужин в компании с Филиппом.

Это случилось месяца три-четыре назад, то ли в июне, то ли в июле. Соня с Филиппом пришли к ней, и они устроили на террасе классический ужин с аперитивом. Два обильно нагруженных подноса с мясной нарезкой и сыром в сопровождении пары известных сортов красного вина. Эльга попыталась вспомнить подробности разговора, привлекшие ее внимание детали и взглянуть на них с высоты нынешних событий.

Филипп был здоровяк, производивший впечатление как голосом, так и фигурой. Мимо такого – лысого, загорелого и с огромными руками – невозможно было пройти и не заметить. Глядя на него, казалось, что Соню, весившую пятьдесят килограммов, он мог поднять одной рукой. К тому же человек он был жизнерадостный, а по внутренней сути коммерсант до мозга костей. Громко говорил, завладевал вниманием окружающих, вовсю пускал в ход ложную скромность и явно злоупотреблял карикатурами, описывая мир. Радушный хозяин вечеринок с обильными возлияниями, имевших место несколько раз в год и никогда чаще. Посмеяться с ним на пару, пропустить пару стаканчиков, еще было можно, но Эльга в принципе не представляла себе отношений с подобной пустой, самодовольной личностью, совершенно не понимающей чужих чувств.

Внешний контраст между Соней и Филиппом подчеркивался индивидуальностью каждого из них. Она была пряма и сдержанна, он – грубоват и хвастлив. Раньше Эльга всегда относила это насчет недоверчивости, укоренившейся глубоко в душе Сони. Ей представлялось проще жить бок о бок с человеком крупным, обладающим приличным счетом в банке и не склонным копаться в себе. Будущее внушало ей тревогу.

Она вспомнила вечер, когда они после работы перед выходными отправились посидеть вместе с Филиппом на террасе кафе. К моменту их появления он уже монопольно владел разговором и, преисполненный гордости, разглагольствовал о некоем подобии двора. О ребятах, только что закончивших Высшую школу экономических и коммерческих наук, Высшую коммерческую школу Парижа либо другое престижное учебное заведение и жаждавших побыстрее взять в свои руки бразды правления миром с помощью новых интернет-гигантов. Сейчас, оглядывалась назад, Эльга поняла, что он буквально сочился пафосом, и вспомнила, что Соня тогда очень смутилась. Она даже спросила себя, как подруга вообще могла влюбиться в такого вот типа. Может, он раньше был другим? Может, с ним что-то произошло, и он только после этого превратился в этого отталкивающего человека?

Между двумя мимолетными воспоминаниями о Филиппе до Эльги вдруг дошло, что раньше она ни разу не видела, не знала и не переживала серьезного физического насилия и уж тем более убийства. Да, ей, конечно же, и самой доводилось несколько раз давать пощечины зарвавшимся хамам, а во время пребывания в Лондоне даже пришлось стать свидетельницей бурной ссоры в пабе, но даже тогда все обошлось без полиции. Ее незаметно охватывало возбуждение. Она старалась его подавить, из уважения к подруге, но столкновение с реальностью возносило ее на вершины воодушевления.

Глава 12