Персона нон грата

Люба. Что тебе смотреть? Что тебе там надо все время? В ванную ему да в ванную! Не может прожить без ванной! Чистюля! Аккуратист!

Стас. Дай пройти.

Люба. Не дам.

Стас. А я говорю: дай пройти.

Люба. А я говорю: не дам.

Стас. Хуже будет. По-хорошему прошу.

Люба. Не пугай. Пуганые мы уже.

Стас. Да я… (Замахивается на нее, Люба визжит.)

Из ванной выбегает Игоряша, бьет букетом Стаса.

Игоряша. Не смейте! Не смейте поднимать руку на женщину! На педагога! На мать!

Стас. Игорь… Иванович? Это вы?!

Игоряша(одергивая пиджак, величественно). Да. Как видите. Я пришел с тем, чтобы сказать…

Люба…что Родька получил пятерку за сочинение.

Игоряша. Да, он получил, но…

Люба. Игорь Иванович пришел поздравить с цветами!

Стас. А я… подумал было… Эх, бабы! (Смеется.) Перепарился, видно… (Любе.) Что ж не предупредила, что гости у нас… дорогие-коллеги по работе… Большая честь… В вазу цветы поставь. И на стол накрой. Того, сего… В общем, ясно?

Игоряша. Право, Станислав Васильевич, это лишнее.

Стас. Надо, надо. Посидим рядком, зашибем медком… Как в старину говорили: чем бог послал. Проходите, не сомневайтесь.

Люба удаляется на кухню, мужчины проходят в комнату.

Стас. Пожалуйста, садитесь. Неловко, знаете, получилось. Можете подумать, что я ее бью. Это ж только так — для испуга. С бабами иначе нельзя. Я хотел сказать, с женщинами.

Игоряша. Да, эмансипация дурно влияет на них. Прежнюю кротость уже не встретишь. Увы!

Стас. И потом — парная. Ум за разум зашел…

Игоряша. В бане мылись?

Стас. По высшему разряду. Способствует, знаете… И в газетах писали: кровь начинает циркулировать, вредные вещества выходят. Ну, и пиво, конечно.

Игоряша. Пиво — это хорошо.

Стас. Пьете?

Игоряша. Нет, ну что вы! Я совсем не пью.

Стас. И я не пью. После первого июня — ни боже мой. В рот не беру. Отрава! Так если только — после бани. Кружечку-другую. Баловства ради.

Игоряша. Пиво — другое депо. В нем даже витамины есть.

Стас. Ну, а как же! И много. Я по себе чувствую.

Игоряша. Но вообще алкоголь — это яд. Он разлагает интеллект, пагубно влияет на психику. В сущности, это допинг. Для духовно отсталых.

Стас. Да… Пьянству — бой. Всем миром, как говорится…

Игоряша. Особенно нетерпимо пьянство среди наших с вами воспитанников. Алкоголизм и дети — две вещи несовместные.

Стас. Я бы этих стервецов сек. Честное слово, Игорь Иванович, была б моя воля… Помните случай с Федькой Артюхиным? Педсовет еще заседал… Вот поганец!

Игоряша. Это все влияние улицы, окружающей среды. Сначала сигарета, потом выпивка… Вы не курите?

Стас. Я?.. Как вам сказать?.. Бросаю.

Игоряша. Я тоже решил. (Достает сигареты, дает Стасу, берет сам.)

Стас. Благодарю…

Мужчины закуривают.

Игоряша. Никотин — яд. Строго говоря — наркотик. В нем навалом канцерогенных веществ.

Стас. Отрава! В туалет для мальчиков зайдешь — дышать нечем. Я бы этих подлецов сек. Больше пользы бы было. А то — сю-сю-сю, лю-лю-лю. Они и пользуются нашей добротой.

Игоряша. Телесные наказания не метод. Это варварство. Но иногда… в редких случаях… как высшая мера…

Входит Люба: она несет закуску.

Стас. А вот и Любовь…

Игоряша. Да, любовь… Кстати, о любви, Станислав Васильевич. Я ведь к вам по делу пришел. Конечно, это может показаться несколько странным…

Стас. О делах потом. Сперва выпьем, закусим… (Достает из буфета бутыль с чем-то темным.) Садись, Люба.

Игоряша. Я не пью.

Стас. А я пью? Чисто символически… за встречу… после баньки… Люба, садись.

Люба. Мне некогда. Вы уж сами.

Игоряша. Любовь Пантелеймоновна, я прошу вас не уходить. Речь пойдет о нас. Я хочу открыться. Во всем.

Люба. То есть… как?!

Игоряша. Обыкновенно. Что здесь такого? Станислав Васильевич, я люблю вашу жену.

Стас. Ее все любят, особенно дети.

Игоряша. Я — не как дети. Я — как мужчина женщину. Как Тристан — Изольду. Как Дафнис — Хлою. Как Штирлиц — свою жену!

Стас. Да. но… Штирлиц-то свою жену любил, между прочим.

Игоряша. Вот. Поэтому я и Люба решили узаконить наши с ней отношения.

Стас. От-но-ше-ни-я?..

Люба. Никаких отношений не было. Стас, поверь, я и он…

Игоряша. Это случилось летом, в пансионате. Вы тогда еще работали в пионерском лагере… А мы в это время… понимаете…

Стас. Понимаю!..

Игоряша. Духовная близость… созвучие сердец… Я увидел в Любови Пантелеймоновне глубоко страдающую, одинокую, непонятую женщину… Она тоже потянулась ко мне…

Люба. Не тянулась я!

Игоряша. Внезапно вспыхнувшая страсть, экстаз взаимопонимания…

Стас. Я-ясненько…

Люба. Что тебе «ясненько»? Все было по-другому.

Стас. При живом муже, значит… стоило ему отлучиться… (Багровеет.)

Игоряша. Станислав Васильевич, не будите в себе зверя.